Югославия в XX веке. Очерки политической истории - [137]

. Нельзя сказать, чтобы компаньоны после достижения общей патриотической цели совершенно не представляли себе объем необходимой для внутренней стабильности страны деятельности, но сдерживать взаимную неприязнь ради ее осуществления они уже не собирались. В первую очередь это касается радикалов, вновь обретших поддержку короля, с одной стороны, и «сербиянских» демократов во главе с Л. Давидовичем, с другой.

Последние вернулись к решению своей стратегической с довоенных времен задачи – «сокрушению радикального режима», которое должно было устранить все государственные проблемы: «кризис парламентаризма», коррупцию, хорватский вопрос и т. д. В условиях, когда это намерение не встречало прежней поддержки Александра Карагеоргиевича, Давидович и его сторонники прибегли к уже испробованной во время Женевской конференции тактике – сотрудничество с пречанами. Как и в ноябре 1918 г., демократы предполагали использовать в своих целях центробежные устремления хорватов и словенцев. В обмен на помощь в борьбе с Пашичем Давидович обещал им поспособствовать в осуществлении преобразований внутреннего устройства страны.

В период с 1921 г. по 1925 г., ознаменованный очередной победой централистов (в Королевстве СХС не осталось крупных партий, не признававших Видовданскую конституцию), усилия демократов остались бесплодными. Одной из причин их неуспеха было нелояльное, пренебрежительное отношение пречан, в первую очередь лидера ХРКП, к нерешительному лидеру «левого крыла Демократической партии». Словенцы, хорваты и мусульмане использовали сотрудничество с демократами не для решения общегосударственных проблем, а для достижения тактических целей – «раскола централистского фронта», давления на двор, на радикалов с целью получения финансовых льгот и т. п. Самого Давидовича обвиняли в пораженчестве. Этим, в частности, объяснялась отставка его кабинета в октябре 1924 г. Радич говорил: «Давидовичевцы с нами. Они люди хорошие, но трусливые»⁶⁰.

Неуспех главы ДП объясняется не только его психическими свойствами и вероломством союзников, но и тем, что на протяжении всего периода существования Королевства СХС, и до, и после принятия конституции, у него и его товарищей отсутствовали ясные идеологические представления о наиболее важных аспектах жизни страны, в частности о ее должном внутреннем территориальном устройстве и межнациональных отношениях. Позиция демократов из Сербии по этим вопросам почти всегда определялась конъюнктурой их вечной борьбы с радикалами. О четком определении характера и содержания необходимых реформ не было и речи.

В ходе уже не раз упоминавшейся Женевской конференции будущие демократы встали на сторону противников объединения югославянских областей бывшей Австро-Венгрии вокруг Сербии. Л. Маркович вспоминал: «Эта сербская оппозиция в своем желании свергнуть радикальное правительство Пашича не постеснялась использовать разногласия по национальному вопросу между Югославянским комитетом во главе с Трумбичем и сербским правительством и выступить против Пашича, то есть принять точку зрения хорватов. Оппозиция хотела уничтожить Пашича и не выбирала средств для этого»⁶¹.

Решения, принятые в Женеве, остались нереализованными. Впрочем, неуспех не охладил пыла недругов НРП. В январе 1919 г. они создают Югославянскую демократическую лигу[111]. Среди ее идеологов соратники Л. Давидовича Б. Маркович и М. Грол. В условиях, когда создание Югославии пошло вопреки их планам, «лигеры» уже не выступают с бесперспективных «конфедералистских» позиций. Следование общепринятой теории народного единства делает их «централистами». Принятая в марте 1919 г. программа Лиги гласила: «Наше государство должно быть единым, а не составным. Таким образом, оно не должно быть ни союзом, как Германия, ни объединением, как Америка»⁶².

В переходный период бывшая сербская оппозиция максимально приблизилась к достижению непреходящей цели. Но завоевание преимущества над соперником потребовало неординарной идеологической гибкости. Пришлось подстраиваться под новых попутчиков – С. Прибичевича и его покровителя принца-регента Александра, исповедовавших и практиковавших югославянский унитаризм поистине фундаменталистского толка. Однако интересы страны потребовали консолидации «государствообразующих элементов». В результате почти что из небытия на политический Олимп вернулся Н. Пашич. Такой ход событий не мог удовлетворить давидовичевцев. Демократ И. Рибар писал в воспоминаниях: «В конце концов, Видовданская конституция вступила в силу. Вместо торжества большая часть клуба (фракции Уставотворной скупщины. – А.С.) Демократической партии ощущала поражение»⁶³.

Идеологической основой сотрудничества ДП и пречанских партий была мешанина бессодержательных благих пожеланий, которым при условии их реализации приписывалось универсальное действие. Межнациональные противоречия предполагалось устранить простым переименованием Королевства СХС в Югославию: «Это общее имя, которое выражает наше народное единство, одновременно исключает всякое превосходство одного племени над другим». Данное предложение диссонировало с остальными мерами, которые заключались в явных уступках ХРКП и открыто шли вразрез с идеологией национального унитаризма. Среди них: «разгрузка центральных органов власти от дел, которые касаются специфических интересов отдельных районов или областей», «административная деконцентрация, народное самоуправление», «новое разделение страны на области». «В этом вопросе в интересах государства пойти навстречу пожеланиям хорватов»