Юдифь - [8]
Не буду больше описывать дни жуткого страха и тягостных ощущений, которые предшествовали свадьбе. Не буду писать и о свадьбе, восхитившей весь город, о знатных гостях, которые своим присутствием оказали честь моей семье и семье Манассии, о подарках и яствах, приготовленных поварами из дальних стран. Я не притронулась к этим блюдам, как не в состоянии была и оценить затуманенным взглядом украшения с драгоценными камнями и прочие подарки. Все это промелькнуло как страшный сон, от которого в памяти осталась только первая ночь, когда я перестала быть девственницей.
Лоно мое начинает болеть при одном воспоминании о той ночи, когда огромный, толстый, захмелевший Манассия набросился на меня, как охотничий пес на загнанную дичь, раня мою душу и тело своей грубостью.
Он безжалостно унизил меня, раздев и заставив показать свое тело при свете ярко горевших свечей.
В упоении сладострастия, полупьяный, он не заметил ни слез, ни безгласной мольбы пятнадцатилетней девочки-женщины утихомирить свои порывы и хоть одним утешительным словом нарушить мрачную тишину, в которой все это происходило.
Как я была беспомощна, как несчастна, как подавлена насилием, которому я не могла противостоять, в ужасе от сознания, что мои болезненные стоны только разжигают его страсть.
И я подумала: неужели это и значит быть женщиной? Неужели без этих страданий и унижений не может быть ни материнства, ни уважения Общины? Неужели моя мать и мать моей матери так же зачинали своих детей?
Или же мой муж — самый бесчувственный из всех мужчин, и в отношении к женщине отражается его крутой нрав, воспитанный привычкой к безраздельной власти над людьми и жесткими правилами торговли?
В последующие дни Манассия оставался все таким же ненасытным и таким же грубым, независимо от того, был он трезв или разогрет вином. Я все так же была для него не более чем огоньком, подогревавшим его собственный жар. Мне так и не удалось понять, что имела в виду одна из моих подруг, вышедшая замуж на месяц раньше меня: она потихоньку призналась мне, что ощущает в объятиях своего мужа восторг и наслаждение, не сравнимые ни с какими другими земными радостями.
Я же испытала радость лишь на девятый день после свадьбы, когда у меня начались крови и я, согласно Закону, стала нечистой на семь дней.
К счастью, Манассия оказался богобоязненным и никогда не добивался моей близости в эти дни.
Так и стали для меня самыми радостными дни, когда я получала возможность уединиться в своей комнате, чтобы предаться воспоминаниям о счастливых и беззаботных временах, когда я жила в родительском доме, окруженная всеобщей любовью.
В доме Манассии ко мне была приставлена личная служанка.
Звали ее Шуа.
Располагать личной служанкой было признаком знатности и богатства. Лишь десять богатейших женщин Ветилуи имели личных служанок, которые прислуживали только им и не выполняли другой работы по дому или по хозяйству.
Шуа была женщина молодая, но уже опытная. Муж ее погиб несколько лет назад, сопровождая купцов в Иерусалим.
На третий день пути они подверглись нападению разбойников, которые их ограбили и убили почти всех.
Только одному человеку из всего каравана удалось пережить это побоище. Он-то и сообщил осиротевшим женщинам печальную весть о том, что товары, принадлежавшие их мужьям, исчезли, а тела и души их остались лежать в пыли, так и не дождавшись священного обряда и благословения, необходимого для перехода в мир иной.
Шуа почти никогда не говорила о своем покойном муже, но из ее скупых ответов на прямые вопросы Манассии я заключила, что особенно приятных воспоминаний о супруге у нее не осталось.
Короче говоря, моя служанка не очень-то любила рассказывать о себе, но когда дело касалось других женщин нашего города, она становилась более чем словоохотливой.
С первого же дня я поняла, что Шуа — отнюдь не то существо, которому можно доверить свои сердечные тайны. Но все-таки я могла коротать время в разговорах с ней, пользоваться ее советами в ведении хозяйства, в покупках, в приготовлении блюд для гостей с Запада или для торговцев с Востока.
Она была знающей и умелой прислужницей и с удовольствием исполняла также обязанности компаньонки.
Еще раз повторю: на первый взгляд это была идеальная служанка. И все-таки с самого начала нашего знакомства я почувствовала, что между нами не может быть более близкой дружбы.
При всех достоинствах этой женщины в ней ощущалось присутствие какой-то неясной, темной силы.
Глава седьмая
Человек может привыкнуть ко всему, даже к страданиям.
Ведь и верблюды неделями бредут по пустыне, мечтая о тени оазиса.
Так приняла я свою горькую жизнь и поддалась течению повседневности, убеждая себя, что только такая жизнь и возможна.
Проходил месяц за месяцем, но лоно мое, орошаемое семенем Манассии, оставалось бесплодной нивой.
Было похоже на то, что дом останется без наследника, что было постыдно для моего мужа. Мне же оставалось только терзаться сознанием своей никчемности.
Чем больше был страх моего супруга остаться последним в своем роду, с тем большим рвением он посещал мою постель. Как будто усилиями мужчины можно заставить Небо излить свое благословение на утробу женщины.
Пьеса хорватского драматурга Миро Гаврана «Всё о женщинах» рассказывает о сложностях взаимоотношений героинь разных возрастов и социальных ролей. В пьесе параллельно развивающихся сюжетных линий. В каждой истории заняты одни и те же актрисы. Это и взаимоотношения матери и дочерей, и маленьких девочек в детском саду, и подруг по работе, и женщин, которые предпочли отношениям с мужчинами отношения друг с другом. Заканчивается пьеса сценой трех старух в Доме престарелых, которые так же, как и другие героини, обуреваемы все теми же страстями.
Героиня комедии, молодой психолог, оказывается обезоруженной, когда к ней на прием приходит жена ее бывшего любовника. После обвинений она требует возобновить их старые любовные отношения. Оказывается, что жена была счастлива лишь тогда, когда у ее мужа была любовница. Не сумев противостоять требованиям жены, героиня соглашается. Между женщинами по этому вопросу устанавливаются деловые отношения. В неведении пребывает только муж. За комедию «Запрещенный смех» в апреле 2004 года Министерство культуры Хорватии наградило автора премией имени Марина Држича.
«Муж моей жены» В гости к бывшему моряку из другого города приезжает незнакомый мужчина, который выдает себя за родственника его жены. В процессе беседы выясняется, что он действительно родственник. Он — муж его жены. Их общая жена, работая много лет проводницей на поезде, уже давно живет с ними обоими. Двое мужчин за рюмкой решают судьбу неверной жены. Однако лучшим выходом из сложившейся ситуации, оказывается — оставить все, как есть, и сохранить это в секрете.«Возвращение мужа моей жены» Через несколько лет один муж снова приезжает ко второму, не смотря на их договор.
Пьеса имеет такую же структуру, как и комедия «Все о женщинах». Трое актеров разыгрывают параллельно развивающиеся сюжеты: историю отношений отца и сыновей, стриптизеров и их босса, трех друзей, которые вместе еще со студенческой скамьи, историю семьи геев. Пьеса также заканчивается сценой в Доме престарелых, в которой трое стариков, находят возможность снова стать друзьями.
По приглашению режиссера любительского кружка Дома престарелых туда приезжает пожилая актриса, которая в свое время была звездой первой величины. Режиссер предлагает ей участвовать в постановке его пьесы. В процессе репетиций выясняется, что режиссер знает каждый шаг актрисы на протяжении всей ее жизни. Он анализирует не только ее работы в прошлом, но много говорит и о сущности театра в целом. Их споры о театре заставляют их засиживаться допоздна. Спектакль обещает стать сенсацией, но героиня после долгих лет забвения, получив предложение играть в репертуарном театре, уезжает.
Рассказ о первой организованной массовой рабочей стачке в 1885 году а городе Орехово-Зуеве под руководством рабочих Петра Моисеенко и Василия Волкова. Для младшего школьного возраста.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Роман по мотивам русских былин Киевского цикла. Прошло уже более ста лет с тех пор, как Владимир I крестил Русь. Но сто лет — очень маленький срок для жизни народа. Отторгнутое язычество еще живо — и мстит. Илья Муромец, наделенный и силой свыше, от ангелов Господних, и древней силой от богатыря Святогора, стоит на границе двух миров.
Действие романа относится к I веку н. э. — времени становления христианства; события, полные драматизма, описываемые в нем, связаны с чашей, из которой пил Иисус во время тайной вечери, а среди участников событий — и святые апостолы. Главный герой — молодой скульптор из Антиохии Василий. Врач Лука, известный нам как апостол Лука, приводит его в дом Иосифа Аримафейского, где хранится чаша, из которой пил сам Христос во время последней вечери с апостолами. Василию заказывают оправу для святой чаши — так начинается одиссея скульптора и чаши, которых преследуют фанатики-иудеи и римляне.
Данная книга посвящена истории Крымской войны, которая в широких читательских кругах запомнилась знаменитой «Севастопольской страдой». Это не совсем точно. Как теперь установлено, то была, по сути, война России со всем тогдашним цивилизованным миром. Россию хотели отбросить в Азию, но это не удалось. В книге представлены документы и мемуары, в том числе иностранные, роман писателя С. Сергеева-Ценского, а также повесть писателя С. Семанова о канцлере М. Горчакове, 200-летие которого широко отмечалось в России в 1998 году. В сборнике: Сергеев-Ценский Серг.
Альфредо Конде известен в России романами-загадками «Грифон» и «Ромасанта. Человек-волк». Вниманию читателя предлагается новое произведение, написанное в 1982 году и принесшее автору мировую известность, — «Ноа и ее память». Необычность стиля и построения сюжета снискали ему массу поклонников, а глубина анализа чувств главной героини ставит роман на один уровень с мировой классикой.