Юдифь - [5]
На что отец ему ответил:
— О юноша, если бы ты пришел с той же просьбой три дня тому назад, ты получил бы благоприятный ответ, ибо я не нахожу изъяна ни в тебе, ни в твоем семействе. Ваша безукоризненная репутация, да и достаток вполне соответствуют положению нашей семьи. Но в святую субботу, выходя из Храма, я встретил достойного нашего горожанина Охолиава, который спросил меня, нахожу ли я изъяны в сыне его Манассии или в репутации их семейства. Когда же я ответил ему, что всю жизнь почитаю их достойнейшими людьми, он предложил, чтобы дочь моя и его сын сочетались браком. Я принял его предложение и дал ему слово, что с этого момента моя дочь уже просватана. Я уверен, что на моем месте так поступил бы любой отец, желающий счастья своей дочери, ибо Манассия слывет самым богатым юношей Ветилуи и при этом я никогда не слышал ни одного дурного слова о его отношении к городской Общине, к родителям или к Богу.
На эти слова моего отца Элиаву ответить было нечего. Их беседа была закончена, и он лишь пообещал передать от него привет своему отцу, как водится между уважающими друг друга людьми.
Брат передал мне роковые слова моего отца, которые отозвались в моей душе горьким эхом двойной беды.
Первая беда заключалась в том, что достойнейший и любимый мною юноша Элиав никогда не станет моим, и я тоже не смогу ему принадлежать.
Вторая беда заключалась в том, что я стану женой Манассии, которого я несколько раз встречала на площади перед Храмом. Мне в нем было отвратительно: нескладная фигура, одутловатое лицо и холодный надменный взгляд.
Я вспомнила его хриплый голос, в нем всегда звучало высокомерие: он и его семья располагали большим состоянием, которое ему удалось за последние десять лет удвоить успешными торговыми сделками, что вызывало в городе зависть одних и восхищение других.
Манассия был единственным сыном своего отца, и все считали его лучшим женихом Ветилуи.
Все, кроме меня.
О Иегова, прости, что я говорю без прикрас о своем покойном муже и об отчаянии, охватившем меня при мысли, что мне придется стать его супругой.
Прости мне, ибо заповедь Твоя — хранить верность истине — ведет мою руку и не дает мне приукрашивать то, что было.
Хотя я знаю, что все произошло так, как должно было случиться, я не могу в своих воспоминаниях не запнуться при мысли «что было бы, если бы…», как повернулась бы моя судьба, если бы Элиав пришел к моему отцу всего лишь тремя днями раньше, и…
Но вернемся к моему рассказу о том, что было на самом деле, а не о том, что могло быть. Вернемся к тому роковому дню, когда я узнала из уст моего брата, что меня ожидает. Ничего подобного даже в страшном сне не пожелала бы я и злейшему врагу своему.
Заметив выражение печали, тревоги и разочарования на моем лице, Вениамин тихо спросил меня:
— Что ты ответишь нашему отцу, когда он сообщит тебе, что твоим мужем станет Манассия, а не Элиав?
— Что я могу ответить ему, брат мой? Сколько я себя помню, он учит меня уважать Закон и родителей, а Закон говорит недвусмысленно: «Чти отца своего и матерь свою, чтобы Иегова, Бог твой, даровал тебе долгую жизнь на земле».
На следующий день, после утренней молитвы, отец объявил свое решение о том, кто будет моим мужем, и благословил меня, не сомневаясь в моем согласии.
Я узнала, что бракосочетание ожидается через год, когда Манассия окончит строительство нового дома, отдельного от дома его отца, и подготовит в нем все к появлению молодой хозяйки.
Я утешала себя тем, что до свадьбы много времени, что судьба непредсказуема и что все еще может перемениться.
Но все мои надежды оказались тщетными.
Элиав ни разу больше не переступил порога нашего дома. Неудавшееся сватовство не позволяло ему продолжать дружбу с моим братом, словно бы ничего не случилось.
Мне так недоставало его взгляда, его присутствия. Ведь он был единственным существом, которое способно было бы меня утешить, утолить мою печаль.
К несчастью, через месяц произошло ужасное событие, после которого светлый облик Элиава померк в моих глазах, а к моей всегдашней печали, подобно верной подруге, присоединилось и чувство горечи.
Случилось это в пятницу, накануне субботы. По узким улицам города пробежал глашатай с криком:
— На площадь! Все на площадь! Будет суд! Все на площадь!
Это могло означать только одно: кто-то из сынов или дочерей Израиля совершил великий грех и должен быть немедленно судим.
Через некоторое время на городской площади собралось множество людей.
В толпе шептались о том, что будут судить юношу и молодую женщину, уличенных в блудном грехе.
Их ожидал самый строгий приговор.
Наконец появились стражники. С трудом пробиваясь сквозь толпу, они волокли за собой на веревке связанных обвиняемых.
Наконец они добрались до Храма. Начальник стражи, по обычаю, воззвал к главному священнослужителю Рубену:
— О ты, справедливейший среди нас, хранитель порядка и Закона, услышь зов сынов и дочерей Израиля! Мы просим тебя о справедливом суде над юношей и женщиной, совершившими гнусное грехопадение!
Из Храма вышел главный священнослужитель города Рубен в сопровождении десяти священников. Он обратился к начальнику стражи:
Героиня комедии, молодой психолог, оказывается обезоруженной, когда к ней на прием приходит жена ее бывшего любовника. После обвинений она требует возобновить их старые любовные отношения. Оказывается, что жена была счастлива лишь тогда, когда у ее мужа была любовница. Не сумев противостоять требованиям жены, героиня соглашается. Между женщинами по этому вопросу устанавливаются деловые отношения. В неведении пребывает только муж. За комедию «Запрещенный смех» в апреле 2004 года Министерство культуры Хорватии наградило автора премией имени Марина Држича.
Пьеса имеет такую же структуру, как и комедия «Все о женщинах». Трое актеров разыгрывают параллельно развивающиеся сюжеты: историю отношений отца и сыновей, стриптизеров и их босса, трех друзей, которые вместе еще со студенческой скамьи, историю семьи геев. Пьеса также заканчивается сценой в Доме престарелых, в которой трое стариков, находят возможность снова стать друзьями.
Пьеса хорватского драматурга Миро Гаврана «Всё о женщинах» рассказывает о сложностях взаимоотношений героинь разных возрастов и социальных ролей. В пьесе параллельно развивающихся сюжетных линий. В каждой истории заняты одни и те же актрисы. Это и взаимоотношения матери и дочерей, и маленьких девочек в детском саду, и подруг по работе, и женщин, которые предпочли отношениям с мужчинами отношения друг с другом. Заканчивается пьеса сценой трех старух в Доме престарелых, которые так же, как и другие героини, обуреваемы все теми же страстями.
«Муж моей жены» В гости к бывшему моряку из другого города приезжает незнакомый мужчина, который выдает себя за родственника его жены. В процессе беседы выясняется, что он действительно родственник. Он — муж его жены. Их общая жена, работая много лет проводницей на поезде, уже давно живет с ними обоими. Двое мужчин за рюмкой решают судьбу неверной жены. Однако лучшим выходом из сложившейся ситуации, оказывается — оставить все, как есть, и сохранить это в секрете.«Возвращение мужа моей жены» Через несколько лет один муж снова приезжает ко второму, не смотря на их договор.
По приглашению режиссера любительского кружка Дома престарелых туда приезжает пожилая актриса, которая в свое время была звездой первой величины. Режиссер предлагает ей участвовать в постановке его пьесы. В процессе репетиций выясняется, что режиссер знает каждый шаг актрисы на протяжении всей ее жизни. Он анализирует не только ее работы в прошлом, но много говорит и о сущности театра в целом. Их споры о театре заставляют их засиживаться допоздна. Спектакль обещает стать сенсацией, но героиня после долгих лет забвения, получив предложение играть в репертуарном театре, уезжает.
«Заслон» — это роман о борьбе трудящихся Амурской области за установление Советской власти на Дальнем Востоке, о борьбе с интервентами и белогвардейцами. Перед читателем пройдут сочно написанные картины жизни офицерства и генералов, вышвырнутых революцией за кордон, и полная подвигов героическая жизнь первых комсомольцев области, отдавших жизнь за Советы.
Жестокой и кровавой была борьба за Советскую власть, за новую жизнь в Адыгее. Враги революции пытались в своих целях использовать национальные, родовые, бытовые и религиозные особенности адыгейского народа, но им это не удалось. Борьба, которую Нух, Ильяс, Умар и другие адыгейцы ведут за лучшую долю для своего народа, завершается победой благодаря честной и бескорыстной помощи русских. В книге ярко показана дружба бывшего комиссара Максима Перегудова и рядового буденновца адыгейца Ильяса Теучежа.
Автобиографические записки Джеймса Пайка (1834–1837) — одни из самых интересных и читаемых из всего мемуарного наследия участников и очевидцев гражданской войны 1861–1865 гг. в США. Благодаря автору мемуаров — техасскому рейнджеру, разведчику и солдату, которому самые выдающиеся генералы Севера доверяли и секретные миссии, мы имеем прекрасную возможность лучше понять и природу этой войны, а самое главное — характер живших тогда людей.
В 1959 году группа туристов отправилась из Свердловска в поход по горам Северного Урала. Их маршрут труден и не изведан. Решив заночевать на горе 1079, туристы попадают в условия, которые прекращают их последний поход. Поиски долгие и трудные. Находки в горах озадачат всех. Гору не случайно здесь прозвали «Гора Мертвецов». Очень много загадок. Но так ли всё необъяснимо? Автор создаёт документальную реконструкцию гибели туристов, предлагая читателю самому стать участником поисков.
Мемуары де Латюда — незаменимый источник любопытнейших сведений о тюремном быте XVIII столетия. Если, повествуя о своей молодости, де Латюд кое-что утаивал, а кое-что приукрашивал, стараясь выставить себя перед читателями в возможно более выгодном свете, то в рассказе о своих переживаниях в тюрьме он безусловно правдив и искренен, и факты, на которые он указывает, подтверждаются многочисленными документальными данными. В том грозном обвинительном акте, который беспристрастная история составила против французской монархии, запискам де Латюда принадлежит, по праву, далеко не последнее место.
Альфредо Конде известен в России романами-загадками «Грифон» и «Ромасанта. Человек-волк». Вниманию читателя предлагается новое произведение, написанное в 1982 году и принесшее автору мировую известность, — «Ноа и ее память». Необычность стиля и построения сюжета снискали ему массу поклонников, а глубина анализа чувств главной героини ставит роман на один уровень с мировой классикой.