Йога-клуб. Жизнь ниже шеи - [63]
— Угу, — ответила я, — угадала.
Джессика с Ларой тут же принялись охотиться за официантом, чтобы тот принес мне риса и воды, а я откинулась на спинку кресла и попыталась расслабиться. А потом, когда они вернулись, вдруг сказала очень глупую вещь, на мгновение забыв, где я нахожусь. Я сказала:
— Надо срочно раздобыть где-нибудь антибиотики.
Джессика ужаснулась:
— Антибиотики? Ты что! — Она поставила свой стакан с ласси и освободила место для моей еды. — Да ты представляешь, как действуют антибиотики на твой организм?
— Убивают все плохие микробы? — предположила я.
— Нет, разрушают его! Ни в коем случае нельзя принимать антибиотики! — Джессика в ужасе воззрилась на Лару, та пожала плечами и, грустно улыбнувшись, точно ей очень не хотелось быть человеком, сообщающим плохие новости, повторила: — Ни в коем случае нельзя принимать антибиотики.
Я тут же сообразила, к чему дело идет, и решила: раз эта тема все равно возникнет, лучше сразу убрать ее с дороги.
— Пить мочу я не собираюсь, — отрезала я.
Лара вопросительно взглянула на меня:
— Ты имеешь в виду практиковать амароли?
— Нет, пить мочу.
— Амароли по-индийски и значит «пить мочу», — объяснила она, глядя, как я пью воду маленькими глоточками. — И это гораздо более красивое выражение для такой полезной практики. — Она рассмеялась и откинулась на спинку диванчика. — Вот допьешь сейчас эту воду — и иди попробуй. Твой балинезийский паразит мигом сдохнет.
Я медленно поставила стакан на место.
— Нет, серьезно, — вмешалась Джессика, заставляя меня опять взять стакан, — ничего не бывает просто так. Может, Бог решил заразить тебя паразитом, чтобы у тебя появился повод практиковать уринотерапию!
Наконец-то она произнесла те слова, которые я боялась услышать с тех пор, как узнала правду о своих товарищах по семинару. Это было уже прямое принуждение к питью мочи.
— Джессика, — проговорила я. — Лара.
Те с выжиданием уставились на меня.
— Я не буду пить мочу никогда в жизни. Моча — это отходы, она наверняка токсична, но самое главное — это же МОЧА!
Лара толкнула Джессику локтем.
— Это стереотипы, которые тебе вдалбливали годами, — возразила она.
Джессика кивнула:
— Общество внушает нам, что моча — нечистый продукт, но это не так! Моча чистая! Чище, чем кровь!
— Но я не хочу пить кровь.
— Джейсон для всего использует мочу, — заметила Лара. — Промывает ей нос от аллергии, полощет горло, когда простудится. Даже в глаза закапывает, когда у него ячмень.
— И пьет каждое утро? Как Джесс? Не пропуская ни дня?
Она кивнула:
— И даже чаще, когда нужно избавиться от паразитов.
— А ты?
Лара замялась, открыв рот, точно собиралась что-то сказать, но засомневалась. Джессика прервала ее:
— Ты одного не понимаешь, Сюзанн: есть люди, которые вылечились от рака, от СПИДа! Благодаря одной только моче! Это лучшее лекарство, даже в Библии написано, что мы должны ее пить! «Пей воду из собственного колодца», — говорится в Библии! Это древнейшая мудрость!
— Ага, — отмахнулась я от Джессики и снова обратилась к Ларе: — Так ты пьешь или нет, Лара? Да или нет?
Лара испуганно покосилась на Джессику:
— Ну… я периодически применяю ее… локально.
Ага!
— Значит, не пьешь.
— Ну… нет. Но ты же наверняка слышала, что человеку, которого медуза укусила, рекомендуют пописать на ногу?
Кажется, что-то такое в детстве мне кто-то говорил.
— Ну да, но при чем тут это?
— Моча нейтрализует яд. Кислота в моче разъедает токсины, поэтому она так полезна.
Джессика с энтузиазмом закивала:
— Индра рассказывала, что буквально на днях помазала мочой сильный укус какой-то букашки, и он зажил!
— Охотно верю, — ответила я, — но Лара мне так и не ответила. Так все-таки ты пьешь мочу или нет?
Джессика снова встряла:
— Мочу даже в шампунь добавляют, Сюзанн. И в кремы.
— Лара?
Лара неловко поежилась:
— Ну… я делаю с ней компрессы, а когда вскакивает прыщик, смазываю его…
— Но?
Она вздохнула:
— Но к практике амароли, если честно, еще не готова.
Я внутренне торжествовала, насколько это было возможно в моем состоянии.
— И скажи, как же ты себя к ней приучаешь?
— Ну, каждое утро нюхаю мочу. Протираю ей губы.
Меня всю передернуло.
— Фу, гадость какая, — выпалила я.
— Курить сигареты гораздо противнее, — заверила Лара. — А ты, между прочим, до недавнего времени каждый день совала себе в рот этот источник грязи!
Бред какой! Я отмахнулась.
— Но ты ведь тоже думаешь, что амароли — это гадость, иначе пила бы мочу каждый день, как все, да?
У Лары покраснела шея.
— Я однажды пыталась глотнуть, но… меня чуть не стошнило. Теперь не могу даже думать о том, чтобы пить ее.
— Ух ты!
— Да. — Кажется, Лара почувствовала облегчение, что кому-то призналась. Она улыбнулась и взяла свой ласси. — Это было ужасно.
У меня заурчало в животе.
— Ничего хуже быть не может, — согласилась я.
Джессика теряла терпение.
— Эй, — одернула она нас, — вы отвлеклись от темы.
— Нет, — ответила я. — Джессика, мы как раз ту самую тему и обсуждаем.
— То есть, даже зная, что люди вылечились от рака, ты все равно не хочешь попробовать?
— В том-то и дело, Джесс. Если кто-то и впрямь вылечился от болезней, от которых весь мир ищет лекарство, почему никто об этом не знает? — Уж на этот-то аргумент она не найдет возражений!
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.
Клер — молодая мама из Сиэтла. Она всегда считала, что йогой занимаются богатые домохозяйки, которым некуда время девать, или худющие фанатичные вегетарианки… В ее жизни было слишком много забот — муж, маленькая дочка, угрызения совести и вечное недовольство собой. Но однажды по совету врача она все-таки отправилась в йога-студию — только чтобы укрепить спину. С этого момента ее жизнь изменилась невероятно…Правдивая и увлекательная, веселая и искренняя книга Клер Дедерер получила высочайшие оценки критиков, была признана одной из лучших книг о йоге и возглавила читательские рейтинги Америки.