Йога-клуб. Жизнь ниже шеи - [65]
В детстве я путала слова «идолопоклонство» и «рукоприкладство». И в определенной степени они похожи. Я, можно сказать, ударяю Бога по самому больному месту своим поведением, поклоняясь стеклянным пузырькам с этикетками, сулящими расслабление и избавление от стрессов.
Эти молитвы прокручиваются у меня в голове, как короткометражки с яркими, насыщенными цветами. Изучаю этикетки масла арники, крема с календулой, бальзама для губ с шиповником — и словно переношусь в древние земли, где впервые начали применять эти средства. Мудрые женщины, которыми восхищается Джессика, пользовались этими средствами в своих красных шатрах, натирали друг друга эвкалиптовым и миндальным маслами. Эти пузырьки принадлежат миру, который гораздо лучше того, где живу я. Этот мир проще, добрее, там все работают честно и нет циничных людей.
Там люди обмениваются товарами, а не покупают их. Хочешь смягчающий крем для кутикул с лимонным маслом? Выменяй что-нибудь на него. Например, козу. Или амулет.
Я знаю, что этот мир существует лишь в моем воображении. Но как прекрасна эта фантазия! Представляю простых фермеров, в пурпурном закатном свете любующихся своим скромным урожаем, простирая к нему сильные руки, березовые рощицы, шепчущие на теплом ветру, лавандовые поля, переливающиеся лиловыми волнами на протяжении многих-многих миль. А вот маленький каменный дом, где на плите в чугунном котелке булькает щедро приправленное рагу. Отведав его, становишься целостным человеком. Женщина, стоящая у плиты, — нечто среднее между Индрой и Джессикой. Она дает мне травы и масла, которые нужно принимать глубокой ночью, чтобы обрести умиротворение, терпение и очиститься. Почему-то в моей фантазии у всех есть зубы, хотя в древние времена это вряд ли было так. И пожалуй, стоит вспомнить, что древние люди наверняка натирались ароматными маслами, чтобы скрыть тот факт, что они моются лишь тогда, когда уже покроются коркой.
Но к чему портить такую хорошую мечту?
Вот что я надумала: кремы из обычных магазинов, разрекламированные косметические средства — все они загрязнены. Они отвратительные. И нехорошие. Способствуют образованию раковых клеток и плохих мыслей. На этикетке у них написано: щедро нанесите. Они фактически приказывают вам как можно быстрее использовать весь пузырек, чтобы надо было бежать за следующим!
Но на этикетках косметики для хиппи, которая производится маленькими партиями, из запасов Джессики, написано, что нужно взять буквально чуть-чуть, с ноготок, щепоточку — умеренное количество продукта. Эта косметика не эксплуатирует нас, она нам помогает. Эти масла полностью соответствуют йогической традиции ухода за кожей. И ничего, что скраб Джессики стоит в четыре раза дороже моего. Мой наверняка сделан из ДДТ и костей редких вымирающих орланов.
Нет, серьезно. Разве можно экономить на уходе за собой?
Через маленькое окошко без стекол вижу, как на улице сгущаются сумерки.
И наступает темнота.
Приходила Индра. Принесла еще риса. Посмотрела, как я его ем, сидя на футоне напротив туалета. Погладила меня по головке, убрала волосы за уши. А когда я сказала, что больше не хочу, умоляла съесть еще кусочек, как мама. И я съела.
Как же я устала.
О, лаванда, о, айва, о, календула! Как я рада вернуться к вам! Мне пришлось покинуть свою камеру на три часа — три ужасных часа! Индра и Лу сегодня прислали к нам Ноадхи, чтобы тот сделал мне лечебный массаж.
Перед его приходом я впервые за долгое время поднялась по лестнице. Индра и Лу предупредили, что Ноадхи будет делать массаж на кровати и одеваться необязательно.
— Все равно придется раздеваться, — сказала Индра.
Я слышала, как Ноадхи внизу разговаривает с Джессикой, и обернулась красным саронгом, а потом села на кровать и стала его ждать.
Он был одет с головы до ног в белое и обращался ко мне почему-то не так приветливо, как обычно. Ласково улыбнувшись мне, он приступил сразу к делу. Я бы с радостью прикрылась даже простынкой, чтобы сохранить хоть каплю приличия, но нет. Саронг пришлось снять. Ноадхи согрел ладони, потерев их друг о друга, и набросился на меня.
Через час я пропотела, как мышь, и готова была рыдать от боли. Я не так часто делаю массаж, но с самых первых минут поняла, что массаж Ноадхи не совсем обычный. Это было больше похоже на пытку.
Он начал со стоп и промял мне все пальцы, особенно терзая суставы, как будто хотел раздробить все хрящи. Я закусила губу, чтобы не стонать, а он двинулся выше и впился мне в голень, отыскивая самую чувствительную точку на лодыжке. Обнаружив ее, он нажал туда костлявым пальцем, словно хотел оторвать мясо от кости. От боли у меня помутился разум, в голове по кругу начали проигрывать какие-то сюрреалистические кадры: как чистят рыбу, отдирая мякоть от остова, или как мой дедушка срезает зерна с кукурузного початка разделочным ножом.
И это продолжалось несколько часов. Три, если быть точной. В течение трех часов Ноадхи ковырялся у меня в кишках и желудке через копчик и нижние ребра. Этот лечебный массаж — совершенно новое ощущение для меня. Когда боль растет и растет, не прекращаясь ни на минуту, без изменений, и так и не перерастает во что-то приятное или в расслабление — нет, только в новую боль.
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.
Клер — молодая мама из Сиэтла. Она всегда считала, что йогой занимаются богатые домохозяйки, которым некуда время девать, или худющие фанатичные вегетарианки… В ее жизни было слишком много забот — муж, маленькая дочка, угрызения совести и вечное недовольство собой. Но однажды по совету врача она все-таки отправилась в йога-студию — только чтобы укрепить спину. С этого момента ее жизнь изменилась невероятно…Правдивая и увлекательная, веселая и искренняя книга Клер Дедерер получила высочайшие оценки критиков, была признана одной из лучших книг о йоге и возглавила читательские рейтинги Америки.