Йога-клуб. Жизнь ниже шеи - [62]
Индра вышла на тропу войны. Заявила, что я пытаюсь перещеголять других йогов и не концентрируюсь на внутренних ощущениях во всех позах. Не только в пашчиммотанасане, но и в «собаке мордой вниз», «собаке мордой вверх», «кошке-корове», позе «счастливого ребенка»… Нет, вы только ее послушайте — в позе «счастливого ребенка»! Кому в голову придет стараться перещеголять других в позе «счастливого ребенка»[34]?
Да ну ее, эту Индру. Стараюсь не думать о ней, потому что очень живот болит, да и вообще я несчастна. Как будто и не было этого дурацкого пробуждения кундалини — не чувствую себя ни капельки просветленной. Никакого намека на то, чтобы выйти за пределы физического тела — напротив, я в своем физическом теле, как в ловушке. В желудке словно поселился соленый слизень. Скоро пойдем ужинать — надеюсь, хоть рис с зелеными водорослями пойдет мне на пользу.
О черт! Кажется, слизняк, поселившийся в моем животе, двигает мебель. Я… я сейчас…
Похоже, я… черт!
Попытаюсь записать все как можно быстрее, пока опять… О черт, черт, черт! Скоро буду.
Ммм… кажется, у меня проблема. Я только что проглотила четыреста килограммов листьев нима и таблетку активированного угля, что, надеюсь, подарит мне пару минут, чтобы написать эти строки.
О, как же мне плохо!
Мы с Джессикой и Ларой сегодня пошли ужинать в кафе «Балийский Будда», и примерно на полдороге я вдруг ощутила очень мощную и тревожную бучу в животе, как будто небольшое семейство слонов переживало там поднятие кундалини. Мы шли гуськом, пытаясь медитировать на ходу и не замечать таксистов, лавочников и парикмахеров, зазывающих нас плести косички. Впереди шла Джессика, затем Лара. Я замыкала цепочку, но не медитировала, а пела мантры. Дыши, повторяла я про себя, дыши! Смилуйся, Боже, смилуйся, Христос, смилуйся, баньян, смилуйся хоть кто-нибудь!
— Долго еще? — спросила я.
— Еще пару кварталов, — пропела она.
Я попыталась приосаниться, как Джессика, и так же плавно качать головой, как она, но шевеление в животе было невозможно игнорировать. По моей спине стекал пот — обычное дело на такой жаре, вот только этот пот был холодным. И тут я поняла, в чем дело. Внимание со стороны Лу и неодобрение Индры тут были ни при чем. Мое состояние вообще никак не было связано с йогой.
— Джессика, ну скоро?
— Да почти на следующей улице!
— Нет, — выпалила я и, сделав несколько быстрых шагов, нагнала ее. — Где твой «Балийский Будда»? Я побегу вперед, мы идем слишком медленно.
Я прекрасно знала, что со мной, и знала, что произойдет, если в течение минуты я не попаду в туалет.
Наконец мы пришли. Джессика показала пальцем на здание кафе. Я бросила ей сумку и побежала. Я была в таком взбудораженном состоянии, что даже не бежала, а скакала, как трехногая собака. Плохо дело. Ох, плохо дело!
— Туалет занят, — сказала женщина за стойкой в кафе. — Подождите минутку.
Я взглянула на нее, не сразу поняв, что она сказала.
— А мужской туалет у вас есть?
Мне казалось, что ей достаточно один раз посмотреть на меня и понять: если она не поможет, то ее ресторану грозит санитарная опасность.
— А это и есть мужской! — весело прощебетала она. — У нас общий туалет!
Я понимающе кивнула, опасаясь теперь даже говорить, ведь при говорении тоже задействуются мышцы живота. Я ходила туда-сюда по первому этажу ресторана, где находился продуктовый магазин для вегетарианцев-экспатов. Здесь Джессика покупала свои рисовые крекеры и тахинную пасту.
Как мило, подумала я, оглядывая коробки с органическими спагетти и рисовыми крекерами. Только не дыши. Не дыши и не думай. Рисовые крекеры — это здорово. Как здорово, что Джессика может даже на Бали купить свои любимые рисовые… ууу… крекеры.
Я сунула руки под резинку своих штанов для йоги, готовая снять их в любую минуту.
Итак, я вернулась. На чем я остановилась? Ах да. Наконец-то, благодарствую Иисусу и всем небесным святым, наконец-то дверь туалета открылась, и оттуда вышла красивая иностранка в струящемся оранжевом сари. Она нежно касалась нижней губы, вытирая из уголка слегка размазавшуюся помаду. Я направилась прямиком на нее и практически отпихнула ее в сторону, одновременно стягивая на ходу промокшие от пота штаны.
Видела бы меня мама. Ох!
Через двадцать минут я вышла из туалета бледная и дрожащая. Не спеша поднялась по ступенькам, ведущим в открытое кафе с видом на улицу. У меня было такое чувство, будто я превратилась в тень, в блеклое подобие себя самой. Внутри было пусто. Все цвета, звуки и запахи вокруг вдруг стали ярче: я видела Джессику и Лару, которые сидели на диванчиках и пили ласси с розовой водой, кофейный столик с недоеденными салатами и вазу с пышным букетом плюмерий. Все казалось слишком ярким и ненастоящим, как картины с психоделическими красными цветами и синими людьми на стенах кафе.
Я села напротив своих друзей в плетеное кресло с шелковой голубой подушкой.
— Что-то долго ты из туалета не выходила, — проговорила Лара и пристально посмотрела на меня.
— Загляделась на свое отражение в зеркале, — попыталась пошутить я.
Джессика не купилась.
— Неужели балинезийский желудочный паразит? — ахнула она.
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.
Клер — молодая мама из Сиэтла. Она всегда считала, что йогой занимаются богатые домохозяйки, которым некуда время девать, или худющие фанатичные вегетарианки… В ее жизни было слишком много забот — муж, маленькая дочка, угрызения совести и вечное недовольство собой. Но однажды по совету врача она все-таки отправилась в йога-студию — только чтобы укрепить спину. С этого момента ее жизнь изменилась невероятно…Правдивая и увлекательная, веселая и искренняя книга Клер Дедерер получила высочайшие оценки критиков, была признана одной из лучших книг о йоге и возглавила читательские рейтинги Америки.