Йога-клуб. Жизнь ниже шеи - [59]

Когда занятия йогой становятся серьезной практикой, когда занимаешься каждый день и живешь йогой, то начинаешь чувствовать себя Богом. Ты как будто постоянно под кайфом. Тело начинает подчиняться воле, отчего ум просто балдеет. Ты начинаешь понимать, что можешь изменить себя полностью — от привычки перескакивать с одной негативной мысли на другую до реакции на слова матери, когда та указывает тебе, что делать. Вскоре уже кажется, что ты можешь приказать себе не потеть, к примеру, не ныть, а также претворить в жизнь рабочую модель коммунизма — на практике. Чувствуешь себя Богом. И мыслишь, как Бог. А люди смотрят на тебя, когда ты обворачиваешь голову ногами — не чтобы выпендриться, а так, для растяжки, — и говорят тебе, что ты Бог. И ты начинаешь верить, что, поскольку когда-то чувствовала себя потерянной, но потом обрела себя, твой пример может и других вдохновить на духовные поиски.

И вот в этот момент люди становятся абсолютно невыносимыми. Вспомнив сейчас занимающихся со мной в студии, я навскидку определила с пару десятков таких товарищей. Йоги-отличники, насобиравшие золотых звездочек. Они слишком пристально смотрят в глаза и прошли столько семинаров по раскрытию сердечного центра, что теперь открыты, как раковина с сырой устрицей. Но их эго — боже мой! Они все время принимают только правильные решения и просыпаются на рассвете, а потом пыжатся от собственной праведности. Как меня тошнит от всего этого! Добиваясь полного контроля над своим умом и желаниями, они самодовольно гладят себя по головке, это видно сразу. Они не могут не гладить! Я точно бы гладила.

О, черт, подумала я. А ведь я гладила. Я отложила журнал. Только теперь, в тридцать лет, я наконец поняла, что произошло пятью годами ранее, когда, пусть ненадолго, мой духовный прорыв на Бали превратил меня в то самое мерзкое существо — йога с раздутым эго.

После пробуждения кундалини мне было так хорошо, я ощущала такую целостность и единство со всем вокруг, что у меня неизбежно возникла иллюзия, будто уникальное знание о том, что такое йога, открылось только мне. Слабый ум легко превратил чувство удовлетворенности в убеждение, что я — более совершенное, более сознательное и просветленное существо в сравнении с окружающими. Невероятно: сложнее всего мне было поддерживать правильный йогический взгляд на вещи именно тогда, когда я думала, что обладаю правильным йогическим взглядом на вещи! Мне казалось, что я точно знаю, что делаю, что я все поняла. Что у меня особый дар к йогической практике.

Si comprehendis, non est Deus.

Если понимаешь Бога, это не Бог.

Сама я начала собирать звездочки с ранних лет. В детском саду — за чтение. В музыкальной школе — за хорошую память. Смысл золотой звездочки за отличие в том, что ей можно хвалиться перед всеми, особенно перед теми, у кого только серебряная. Так как же не стать полным отморозком, если ты достаточно дисциплирован и встаешь на рассвете, разжигаешь пищеварительный огонь, приветствуешь солнце, закручивая в узлы свое безукоризненное тело, и, достигнув просветления, берешься за обычные дела? Как не начать поздравлять себя за исключительные йогические достижения, особенно когда вокруг так много людей откровенно не дотягивают до твоей планки, только ноют о своих презренных желаниях и привязанностях, одной рукой сделав мудру[33], а другой — сжав сигарету?

Как не убеждать себя в том, что ты лучше остальных? Как превзойти стремление полировать свои золотые звездочки, пока сам процесс их полировки не станет медитацией? На следующий день я вернулась в класс, решив найти ответ на этот вопрос. Я позволила своему колену дрожать. Много отдыхала в позе ребенка. А когда чувствовала себя униженной из-за своей неспособности, то напоминала себе, что унижение — часть моей йогической практики. Нет, подождите. Не унижение — смирение. Смирение и есть моя практика. Вот что я себе внушала, и это помогло, поэтому я стала практиковать смирение дальше, и оно еще больше мне помогло. Вскоре я начала понимать, что травма колена, как ни парадоксально, привела к гораздо большему прорыву в моей практике, чем пробуждение кундалини. Возможно, я говорю банальности, но все эти разговоры про необходимость быть «здесь и сейчас»? Именно этому я и научилась благодаря травмированному колену. Моей новой мантрой стала фраза: «Где мое колено — там и я». Вместо того чтобы сравнивать себя с йогами на соседних ковриках, я повторяла эту мантру про себя и снова училась концентрации. А потом, когда мне стало казаться, что я постигла глубины мудрости, сменила мантру на «я жуткий тормоз».

Сейчас мне тридцать три года, и я иногда по-прежнему хожу в классы для начинающих. Я делаю это по двум причинам. Во-первых, я ленивая. Во-вторых, в начальных классах полно людей, которые никогда раньше не занимались йогой, людей с травмами и таких, как я, — тех, кому приходится на время покидать продвинутые классы, чтобы не воображать себя продвинутыми йогами.

Вскоре после моего опыта кундалини Индра и Лу начали учить нас, как быть преподавателями йоги. Мы все меньше времени уделяли медитации и все больше — педагогике. Вскоре мы приступили к занятиям анатомией, философией и начали учиться объяснять йоговские асаны при помощи тонких нюансов движений тела. Одним словом, к моему пробуждению кундалини добавилось еще ощущение собственной власти в качестве преподавателя йоги, и я оказалась буквально в паре минут от того, чтобы провозгласить себя гуру.