Йога-клуб. Жизнь ниже шеи - [57]

С этими словами Индра остановилась прямо передо мной и загородила мне солнце.

— Соревновательность, — произнесла она, — не имеет ничего общего с наблюдением за происходящим внутри. Поэтому еще раз благодарю тех, кто сумел преодолеть тягу к соперничеству.

Она положила ладони мне на поясницу, помогая еще глубже войти в наклон.

— И учитывая все вышесказанное, Сюзанн, последи, пожалуйста, за своей поясницей. Она у тебя круглая. Не спеши опуститься в глубокий наклон и помни: мы тут ни с кем не соревнуемся.

!!!

Что?!

Простите, конечно, но с кем мне тут соревноваться? Насколько я помню, это я достигла таких глубин медитации, что у меня аж припадок случился!

Через полчаса мне снова идти на занятия, но я бы с радостью их пропустила, осталась дома и помедитировала в одиночестве. Ни к чему мне эти волны отрицательной энергии, нарушающие всю практику! Какое унижение! После того как Индра сделала мне персональное замечание, я закрыла глаза и попыталась изобразить невозмутимость, но чувствовала, как кровь закипает под кожей щек и лба, словно кто-то пролил кислоту на лакмусовую бумагу. Мне показалось, что я слышу, как другие йоги усмехаются; наверняка они обмениваются насмешливыми взглядами. Уверена, они довольны. И им не терпится обсудить меня за обедом. Ведь, если подумать, все они просто ненавидят меня.

Индра продолжала шагать между рядами в своем красивом наряде, свободных зеленых брюках и такой же маечке на тонких бретельках, и я вдруг почувствовала себя просто отвратительно в своих застиранных черных штанах со слишком тугими резинками на щиколотках и талии и в пропотевшем насквозь черном топе с растянутым горлом. Я была ужасна.

Знаете, что мне только что пришло в голову? А что, если у Индры никогда не было опыта пробуждения кундалини? И это она испытывает чувство соперничества, потому что боится, что я стану более крутой йогиней, чем она! Может, она просто пытается меня приструнить!

О боже, нет! Какая бредовая мысль.

Так, я подышала немножко попеременно правой и левой ноздрей и сделала себе чаю. Йоги у бассейна постепенно расходятся, идут готовиться к вечернему классу. И знаете что? Я все поняла. Так и должно быть. Теперь мне все ясно.

Дело вот в чем: у меня был мощный духовный прорыв. Я как будто перешла на следующий курс. И сейчас, если можно привести такую аналогию, защищаю диссертацию по йоге. Так неудивительно, что все становится сложнее. Так и должно быть. И если Индра придирается ко мне чаще, чем раньше, это еще не значит, что она стерва лютая.

О нет!

Конечно же нет. Она просто пытается направить меня, чтобы я стала еще более крутой йогиней, пытается указать, что я должна растворить свое эго-шмего и практиковать непривязанность-шмепривязанность.

Бррр… Ну да ладно. Пойду-ка я посплю. И если кто-нибудь меня разбудит, пойду на занятие. А если не разбудит — плевать я хотела. Позвоню и скажу, что заболела, потому что живот ноет так, как будто у меня язва. Точнее, позвонила бы, если бы у нас были долбаные телефоны.

5 Пленница

Шествование по духовному пути — очень тонкий процесс; не следует с ходу наивно вовлекаться в него. На этом пути есть бесчисленные ложные ответвления, ведущие к искажению понятия «духовность» через призму эго. Мы начинаем обманывать себя и думать, что духовно развиваемся, хотя на самом деле всего лишь усиливаем собственный эгоизм духовными практиками.

Чогьям Трагнпа, «Избавление от духовного материализма»

Хотите поближе узнать свое эго? Вмажьте ему пару раз как следует. Оно сразу разбухнет и станет более заметным для пристального изучения.

Вскоре после своего тридцатого дня рождения мне пришлось на полгода забросить йогу: я переходила улицу, и какая-то тетка на джипе въехала мне в ногу, повредив коленную чашечку. Несколько месяцев я могла лишь тупо поднимать и опускать ногу — предписание безучастного физиотерапевта. Все мои мышцы атрофировались, а вслед за ними и дисциплина духа. Я бросила медитировать, петь мантры и читать сутры. А когда наконец осмелилась вернуться в йога-клуб, то обнаружила, что медитативный аспект асан — то есть внутреннее созерцание и концентрация на дыхании — стал недоступен мне, поскольку я едва могу согнуть ногу в колене, не трясясь при этом, как побитая собака.

Для ясности замечу, что даже после семинара на Бали, когда я была в лучшей форме, мне никогда не удавалось удержать вес тела на одной руке или сделать одну из тех крутых вариаций, как некоторые йоги. Однако у меня всегда хорошо получалось держать концентрацию. Но с одной больной ногой, увы, невозможно было приблизиться к тому моменту, когда движение переходит в медитацию.

Пока остальные блаженно тянулись в позе воина, я попыталась как-то модифицировать позу, но вскоре поняла, что стонать и трястись — слишком унизительно, особенно на глазах у гибких и прекрасных суперйогов. Это был слишком сильный удар по моему эго. Я перестала и села отдыхать в позу ребенка, но тут инструктор — белокожий мальчик с короткими дредами и затуманенным, как у укурка, взглядом — подплыл к моему коврику. Он положил руку на мою потную спину, и я подняла голову.