Йога-клуб. Жизнь ниже шеи - [48]
Лу велел обратить особое внимание на физические ощущения в тот день и, если заболит голова или мышцы, сказать ему, потому что тогда может оказаться, что мой припадок действительно имеет больше отношения к неврологии, чем к духовному пробуждению. Однако я чувствовала себя нормально. Мало того, мне казалось, будто я наконец поняла все, и истина, открывшаяся мне, была проста: все в этом мире нуждается в любви. Я была готова спасти мир своей любовью. Если бы я тогда знала про Амму, то предложила бы своим товарищам по семинару, а также всей соседней деревне выстроиться в очередь за объятиями.
Правда, Лу меня кое о чем предупредил. Он сказал, что я не должна привязываться к своему опыту. Что надо его отпустить. И если я попытаюсь его повторить, это будет шаг назад. Он сказал, что я должна каждый день начинать с нуля и медитировать так, будто у меня никогда не поднималась кундалини — как будто в первый раз. Я должна быть дисциплинированной и не позволять своему эго прикрываться личиной духовности.
Мне показалось, что я ничего глупее в жизни не слышала. Отпустить? То есть вернуться к жизни до того, как пережила эту встряску и стала свободной? С какой стати нужно расставаться с этой эйфорией, этим бесстрашием и вновь становиться той прежней собой, которую мне так не терпится поскорее оставить в прошлом? Мне пришло в голову, что, возможно, следует довериться своей интуиции, которая сообщала, что хватит с меня неопределенности, хватит страха. Теперь у меня есть ясность и сила, и я не собираюсь сдаваться без боя. К тому же все смотрят на меня как на настоящего мудреца, так с какой стати мне их разочаровывать?
Когда умерла моя прабабушка Номма, мне было четыре или пять, и в моей жизни прежде никто не умирал. Мама сказала, что бабушка в раю, который я представляла красивой комнатой с высокими потолками и красными бархатными шторами на всех окнах, где кто угодно мог ответить на любой твой вопрос.
Жизнь, смерть — зачем нужна такая сложная и болезненная игра? Я знала, что жизнь — игра, потому что мне с детства внушали, что в конце будут победители и проигравшие. И я знала, что эта игра разбивает сердца, потому что видела, как бабушка плачет, и она призналась, что ее сердце разбито. Номма была ее мамой. Если бабушкина мама может умереть — да вообще, любая мама, — тогда в чем смысл? Я представила Номму в красивой комнате, где даются ответы на все вопросы, и представила, что, когда настанет мой черед, именно она встретит меня у входа, посадит на колени и станет гладить мои детские кудряшки, передавая мне все свои глубокие знания.
В детстве эта комната часто появлялась у меня перед глазами в снах и грезах. Помню, мне казалось, что оттуда я пришла и когда-нибудь туда вернусь.
Красные шторы? Высокие потолки? Может, я вспоминала себя в утробе?
То было место, полное безмятежности и покоя.
Примерно так я сейчас воспринимаю медитацию. Словно я очутилась в знакомом месте из снов, где я — лишь душа, ждущая воплощения.
Индра и Лу замечательные, они поддерживают меня и любят. Сегодня Индра велела мне замедлить дыхание. По ее словам, в данный момент я прохожу глубокое эмоциональное и физическое очищение, но нельзя его форсировать — нужно просто сосредоточиться на дыхании. А я не хочу. Я тут отрываюсь по полной, в духовном смысле. У меня все получается вообще без усилий — от медитации до балансов на руках. При этом совсем не хочется банально наблюдать за дыханием. Ведь я готова дотянуться до небес и воспарить!
Мы с Лу связаны на духовном уровне, причем никто другой наверняка не поймет каким образом. Дело в том, что он читает мысли.
И я.
Сегодня на занятии я отправила ему мысленное сообщение. Мы медитировали, и я решила его проверить.
В последние недели Лу несколько раз делал мне замечание, что во время медитации я поворачиваю голову немного вправо. Когда я занималась игрой на пианино, было то же самое — кажется, я лучше слышу левым ухом. По крайней мере, такова моя теория.
Итак, мы медитировали, и я мысленно обратилась к Лу с вопросом: поворачиваю ли я сейчас голову? И клянусь, он ответил мне тут же: «Сюзанн, твоя голова стоит ровно. И сидишь ты хорошо».
О, я готова вечно этим заниматься! Никогда не вернусь домой.
Со дня нашего приезда у меня постоянно возникают вопросы: что такое чатуранга дандасана? о чем на самом деле «Йога-сутры»? почему в позе лошади нужно дышать через йони?
Но теперь все иначе! Теперь каждый вечер мы собираемся вокруг стола на нашей веранде, когда последние лучи жидкого золота стекают на сверкающий плиточный пол, и уже мои бывшие наставники расспрашивают меня о поднятии кундалини.
А когда я отвечаю, склоняются ближе и слушают.
Я все время вспоминаю шестой класс школы. Вот на что это похоже — на сборище шестиклассниц. Только теперь я — первая девочка, у которой начались месячные, и все остальные хотят знать, как скоро их ждет то же самое.
Как же я люблю своих йоговских друзей. Мне кажется, теперь я их понимаю — искренне и глубоко.
Сегодня я ощутила свое родство с деревьями. Медитировала на раскидистые деревья с большими зелеными листьями, тянущимися к небесам, и думала: о да, как же я вас понимаю.
«Ашантийская куколка» — второй роман камерунского писателя. Написанный легко и непринужденно, в свойственной Бебею слегка иронической тональности, этот роман лишь внешне представляет собой незатейливую любовную историю Эдны, внучки рыночной торговки, и молодого чиновника Спио. Писателю удалось показать становление новой африканской женщины, ее роль в общественной жизни.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
Есть такая избитая уже фраза «блюз простого человека», но тем не менее, придётся ее повторить. Книга 40 000 – это и есть тот самый блюз. Без претензии на духовные раскопки или поколенческую трагедию. Но именно этим книга и интересна – нахождением важного и в простых вещах, в повседневности, которая оказывается отнюдь не всепожирающей бытовухой, а жизнью, в которой есть место для радости.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.
Клер — молодая мама из Сиэтла. Она всегда считала, что йогой занимаются богатые домохозяйки, которым некуда время девать, или худющие фанатичные вегетарианки… В ее жизни было слишком много забот — муж, маленькая дочка, угрызения совести и вечное недовольство собой. Но однажды по совету врача она все-таки отправилась в йога-студию — только чтобы укрепить спину. С этого момента ее жизнь изменилась невероятно…Правдивая и увлекательная, веселая и искренняя книга Клер Дедерер получила высочайшие оценки критиков, была признана одной из лучших книг о йоге и возглавила читательские рейтинги Америки.