Йерма - [9]

Шрифт
Интервал

Первая подруга. В прошлый раз, когда стемнело, какие-то парни хватали сестру за грудь.

Мария. Кругом на четыре лиги бог знает что говорят!

Первая подруга. А за часовней я видела сорок бочонков вина.

Мария. Холостяков тут – как воды в реке.

Уходят. За сценой – голоса. Входят Йерма и другие женщины; они идут босиком к часовне с витыми свечами в руках. Смеркается.


Йерма.

Боже, раскрой свою розу,
сжалься, господь, надо мною!

Вторая женщина.

Желтую розу господню
над бесталанной женою!

Йерма.

В сирых рабынях затепли
темное пламя земное!

Все женщины хором.

Боже, раскрой свою розу,
сжалься, господь, надо мною!

(Опускаются на колени.)

Йерма.

Там, между розами рая,
там, среди радостных кущей,
замер над дивною розой
ангел, ее стерегущий.
Вечно над нею простерты
несокрушимые руки,
крылья – как темные реки,
очи – как смертные муки.
И молоко ручейками
рядом с той розой святою
новорожденные звезды
греет живой теплотою.
Боже, раскрой свою розу
над изнуренной женою.

Женщины поднимаются с колен.

Вторая женщина.

Боже, склонись милосердно
над почернелой от зноя!

Йерма.

Грешная, плачу я, боже,
здесь, на святом богомолье.
Боже, раскрой во мне розу,
как бы шипы ни кололи!
Все женщины.
Боже, раскрой свою розу,
сжалься, господь, надо мною!

Йерма.

Благослови мою пустошь
розой своей неземною!

Уходят.

Слева с длинными лентами в руках выбегают девушки. Справа, оглядываясь, еще три. Нарастает шум голосов, бубенчиков, бубнов. В глубине на возвышение взбегают семь девушек и машут лентами, глядя влево. Крики все громче. Появляются двое Ряженых, в огромных масках, отнюдь не гротескных, а по-народному красивых. Он сжимает в руке бычий рог. Она размахивает ожерельем из бубенцов. За ними – танцующая шумная толпа. Уже совсем темно.


Дети. Дьявол и его жена! Дьявол и его жена!

Ряженая.

Купалась молодая
в реке за тростниками.
Стеклянные улитки
на грудь ее стекали.
А было это утро
прохладным и погожим,
и ветер жег ей губы
и дрожью шел по коже.
Ай, как ее знобило
от горного потока!

Ребенок.

И как ей горько было!

Первый мужчина.

С ветрами отлюбила
увядшая до срока!

Второй мужчина.

Кого она дождется?

Первый мужчина.

Кому она постелет?

Второй мужчина.

И тело отцветает,
и грудь ее пустеет!

Ряженая.

А кого я дождусь – этой ночью,
этой ночью скажу под луною.
Этой ночью, святой этой ночью
разорву полотно кружевное.

Ребенок.

И сразу ночь наступила.
Ай, ночь, какой не бывало!
Глядите, как потемнели
река и склон перевала!

Вступают гитары.

Ряженый (вставая и размахивая рогом).

Как одиноко белеет!
И все грустнее, грустнее!
Но гвоздикой и маком зардеет,
когда плащ разверну перед нею.

(Приближается.)

Чтоб святой отворил тебе лоно,
чтобы розой была, а не терном,
приходи ты в голландской рубашке
и лица не завешивай черным.
Стороною, под тенью смоковниц,
прокрадись за церковной стеною
и, покуда заря не застонет,
мое тело терпи земляное.
Затеплилась улыбка!
Как тело просияло!
Как бьется она гибко!

Ряженая.

Любовью закружило,
завило пуще хмеля
и жала золотые
под кожей онемели!

Ряженый.

Семь раз она стонала
и девять замолкала,
и столько же гвоздика
к жасмину приникала.

Третий мужчина.

Пусть рог ее коснется!

Второй мужчина.

Ожги цветком и танцем!

Первый мужчина.

Как гибко она гнется!

Ряженый.

На этом богомолье
мужчина верховодит.
Мужья – порода бычья.
Мужчина верховодит.
А розы достаются
тому, кто их находит.

Ребенок.

Хлестни-ка ее ветром!

Второй мужчина.

Хлестни ее цветами.

Ряженый.

Огнем заполыхала,
бегите же на пламя!

Первый мужчина.

Сгибается тростинкой.

Ряженая.

Клонится розой белой.

Мужчины.

Пусть девушки уходят!

Ряженый.

Чтоб жарче догорело
и пламенем и пляской
охваченное тело!

Все уходят, танцуя, хлопая в ладоши и смеясь. Поют:

Есть сад за небесами,
и розы там повсюду,
а среди роз тех райских
одна подобна чуду.

С криками пробегают две девушки. Входит веселая Старуха.

Старуха. Ох, спать не дают! Сейчас она придет.

Входит Йерма.

И ты здесь?

Йерма, усталая и подавленная, не отвечает.

Зачем ты приехала?

Йерма. Не знаю.

Старуха. Никак не смиришься? А муж твой где?

Йерма утомлена и думает все об одном.

Йерма. Здесь.

Старуха. А что он делает?

Йерма. Пьет.

Пауза.

(Подносит руку ко лбу.) О господи!

Старуха. Ты не охай, приободрись. Раньше я не говорила, сейчас – скажу.

Йерма. Что же ты мне нового скажешь!..

Старуха. То, что и так видно. Это он виноват. Слышишь? Хоть режь меня – он! И отец у него, и дед, и прадед – все никуда не годились! Чтоб у них был ребенок, светопреставление нужно! Худосочные они. А твоя родня не такая. У тебя сестры и братья – по всей округе. Ах ты, какая беда, при твоей-то красоте!

Йерма. Беда. На колосья яд пролился.

Старуха. Ноги у тебя есть, уходи из дому.

Йерма. Из дому?

Старуха. Увидела я тебя, и сердце перевернулось. Женщины ходят сюда за новыми мужьями, а святой совершает чудо. Мой сын тебя ждет за часовней. Мне нужна в доме женщина. Иди с ним, будем жить вместе. Кровь у него хорошая, моя. Придешь к нам, а у нас еще колыбелькой пахнет. На пепле твоей постели вырастет хлеб для деток. Идем. Что тебе люди? А для мужа у нас ножи найдутся. Он на улицу нашу и носа не сунет.

Йерма. Замолчи! Я не того хочу. Я никогда так не сделаю. Мне чужого не надо. Неужели ты подумала, что я смогу познать другого мужчину? Что же для тебя моя честь? Вода не течет вспять, луна не покажется в полдень. Ступай. Я пойду, куда шла. Как ты могла подумать, что я покорюсь другому мужчине? Я не буду вымаливать, как рабыня, то, что и так мое! Пойми меня и больше со мной не говори: мне чужого не надо.


Еще от автора Федерико Гарсиа Лорка
Испанские поэты XX века

Испанские поэты XX века:• Хуан Рамон Хименес,• Антонио Мачадо,• Федерико Гарсиа Лорка,• Рафаэль Альберти,• Мигель Эрнандес.Перевод с испанского.Составление, вступительная статья и примечания И. Тертерян и Л. Осповата.Примечания к иллюстрациям К. Панас.* * *Настоящий том вместе с томами «Западноевропейская поэзия XХ века»; «Поэзия социалистических стран Европы»; «И. Бехер»; «Б. Брехт»; «Э. Верхарн. М. Метерлинк» образует в «Библиотеке всемирной литературы» единую антологию зарубежной европейской поэзии XX века.


Чудесная башмачница

«Я написал „Чудесную башмачницу“ в 1926 г… – рассказывал Федерико Гарсиа Лорка в одно из интервью. – …Тревожные письма, которые я получал из Парижа от моих друзей, ведущих прекрасную и горькую борьбу с абстрактным искусством, побудили меня в качестве реакции сочинить эту почти вульгарную в своей непосредственной реальности сказку, которую должна пронизывать невидимая струйка поэзии». В том же интервью он охарактеризовал свою пьесу как «простой фарс в строго традиционном стиле, рисующий женский нрав, нрав всех женщин, и в то же время это написанная в мягких тонах притча о человеческой душе».


Дом Бернарды Альбы

Как рассказывают родственники поэта, сюжет этой пьесы навеян воспоминаниями детства: дом женщины, послужившей прототипом Бернарды Альбы, стоял по соседству с домом родителей Гарсиа Лорки в селении Аскероса, и события, происходящие в пьесе, имели место в действительности. Драма о судьбе женщин в испанских селеньях была закончена в июне 1936 г.


Стихи (2)

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Марьяна Пинеда

Мариана (Марьяна) Пинеда – реальная историческая фигура, героиня освободительной борьбы, возродившейся в Испании под конец так называемого «черного десятилетия», которое наступило за подавлением революции 1820–1823 гг. Проживая в Гранаде, она помогла бежать из тюрьмы своему двоюродному брату Федерико Альваресу де Сотомайор, приговоренному к смертной казни, и по поручению деятелей, готовивших восстание против правительства Фердинанда VII, вышила знамя с девизов «Закон, Свобода, Равенство». Немногочисленные повстанцы, выступившие на юге Испании, были разгромлены, а революционный эмигранты не сумели вовремя прийти им на помощь.


Донья Росита, девица, или Язык цветов

Пьеса впервые поставлена труппой Маргариты Ксиргу в декабре 1935 года в Барселоне. По свидетельству брата Гарсиа Лорки, Франсиско, поэт заявлял: «Если зритель „Доньи Роситы“ не будет знать, плакать ему или смеяться, я восприму это как большой успех».