Йерма - [8]
Первая старуха (тревожно). Скоро рассветет. Тебе пора домой.
Долорес. Сейчас овец погонят. Нехорошо, если тебя увидят одну.
Йерма. Мне нужно передохнуть. Сколько раз на дню читать молитвы?
Долорес. Молитвы по четкам – два раза, а святой Анне – один раз, в полдень. Когда забеременеешь, принесешь мне меру зерна, как мы договорились.
Первая старуха. Над горами светает. Иди.
Долорес. Сейчас ворота начнут открывать. Иди в обход, по канаве.
Йерма (горестно). И зачем я тут была!
Долорес. Жалеешь?
Йерма. Нет.
Долорес (растерянно). Если боишься, я провожу тебя немного.
Первая старуха (тревожно). Пока доберешься до дома, совсем рассветет.
За сценой голоса.
Долорес. Молчи…
Прислушиваются.
Первая старуха. Никого нет. Иди с богом.
Йерма идет к двери, и в эту минуту кто-то ее зовет.
Три старухи застывают на месте.
Долорес. Кто там?
Голос. Я.
Йерма. Открой.
Долорес колеблется.
Откроешь или нет?
За дверью приглушенные голоса. Входят Хуан и обе золовки.
Младшая золовка. Вот она.
Йерма. Да, я здесь.
Хуан. Что ты здесь делаешь? Если бы я мог, я бы созвал все селение. Пускай бы увидели, как хранят честь моего дома. Но я смолчу, ведь ты мне жена.
Йерма. Если бы я могла, я бы криками воскресила мертвых и они бы сказали тебе, что я не виновна.
Хуан. И не думай! Я все стерплю, лишь бы не это. Ты мне лжешь, обводишь меня вокруг пальца, а я простой крестьянин, мне твоих хитростей не разгадать.
Долорес. Хуан!
Хуан. Вас троих я и слушать не стану!
Долорес (твердо). Твоя жена не сделала ничего дурного.
Хуан. Она одно дурное и делает с самой нашей свадьбы. Смотрит на меня, а глаза словно иголки, ночью не спит, все мои подушки провздыхала.
Йерма. Молчи!
Хуан. Не могу я больше. И каменный не выдержит, когда собственная жена вечно бередит тебе душу, а по ночам бегает из дому. И зачем? Вы мне скажите – зачем? На улицах полно мужчин. Цветов там нет.
Йерма. Хватит, Хуан. Тебе и твоим родным кажется, что вы одни и храните честь, а того не знаете, что в моем доме никто ничего не скрывал. Подойди. Чем пахнет мое платье? Подойди ко мне! Чем оно пахнет, кроме тебя, кроме твоего же тела? Ты меня опозорил перед всеми и плюешь мне в лицо. Хорошо, делай со мной что захочешь, но мужчиной меня не попрекай. Хуан. Не я тебя позорю, ты себя позоришь, народ о тебе поговаривает. Слухи пошли. Подойду к людям – замолчат, муку приду развешивать – замолчат, и даже ночью, если я в поле проснусь, деревья замолкают.
Йерма. Я не знаю, откуда прилетает злой ветер, который треплет пшеницу, – а уж она чиста.
Хуан. И я не знаю, что нужно женщине, которая только и норовит сбежать из дому.
Йерма (кидается к мужу и обнимает его). Ты мне нужен! Ты нужен мне и днем и ночью, и нет мне утешенья. Мне нужна твоя кровь и твоя помощь.
Хуан. Пусти.
Йерма. Не прогоняй меня, полюби!
Хуан. Пусти меня!
Йерма. Я же совсем одна, как луна на небе. Взгляни на меня! (Смотрит на него.)
Хуан (смотрит на нее и грубо ее отталкивает). Да оставь ты меня наконец!
Долорес. Хуан!
Йерма падает на пол.
Йерма (громко). Я пошла нарвать гвоздик и наткнулась на стену. Об эту стену я голову разобью…
Хуан. Хватит. Идем.
Долорес. Господи!
Йерма (кричит). Будь проклят мой отец! У него было много детей, и он передал мне свою кровь! Будь проклята эта кровь! Она бьется во мне, ищет выхода, ищет детей!
Хуан. Сказано тебе – замолчи!
Долорес. Тише, люди идут!
Йерма. Никто не запретит мне кричать, когда я ухожу во тьму кромешную. (Встает.) Пускай хоть что-то хорошее, хоть голос родится из этого тела.
За сценой – голоса.
Долорес. Проходят мимо дома…
Хуан. Тише!
Йерма. Молчим, молчим, не бойся.
Хуан. Пошли. Ну, быстро!
Йерма. Иду. Иду. Не выкручивай мне руку. Одно дело – любить умом…
Хуан. Замолчи!
Йерма (тихо). Одно дело – любить умом, а другое – плотью. Будь она проклята, плоть, не дает нам покоя! Так оно и есть, и не мне это побороть. Лучше уж я помолчу.
Картина вторая
Часовня в горах. На первом плане – фургон, а в нем за пологом из одеял сидит Йерма. Входят босые женщины с дарами для часовни. На сцене и веселая Старуха из первого действия. Когда занавес поднимается, на сцене поют:
Старуха (насмешливо). Попили святой водицы?
Первая женщина. Да.
Старуха. А теперь и к отшельнику.
Первая женщина. Мы в него верим.
Старуха. О детях его просите, а сюда каждый год все больше холостых мужчин ходит. С чего бы это? (Смеется.)
Первая женщина. Если не веришь, зачем пришла?
Старуха. Поглядеть. Люблю поглядеть, грешница! И за сыном присмотреть. Тут в прошлом году двое друг друга убили из-за одной порожней. А вообще-то хочу – и хожу!
Первая женщина. Бог тебе судья. (Уходит.)
Старуха (ехидно). И тебе. (Уходит.)
Входят Мария и первая подруга.
Первая подруга. Приехала она?
Мария. Вот ее фургон. Еле упросила! Она целый месяц с места не вставала. Я ее прямо боюсь. Вбила себе что-то в голову недоброе…
Первая подруга. А мы приехали с сестрой. Она восемь лет ездит, и ничего.
Мария. Кому положено, та и родит.
Первая подруга. Вот я и говорю.
Слышатся голоса.
Мария. Не люблю я сюда ездить. Пойдем на луг, там весь народ.
Испанские поэты XX века:• Хуан Рамон Хименес,• Антонио Мачадо,• Федерико Гарсиа Лорка,• Рафаэль Альберти,• Мигель Эрнандес.Перевод с испанского.Составление, вступительная статья и примечания И. Тертерян и Л. Осповата.Примечания к иллюстрациям К. Панас.* * *Настоящий том вместе с томами «Западноевропейская поэзия XХ века»; «Поэзия социалистических стран Европы»; «И. Бехер»; «Б. Брехт»; «Э. Верхарн. М. Метерлинк» образует в «Библиотеке всемирной литературы» единую антологию зарубежной европейской поэзии XX века.
«Я написал „Чудесную башмачницу“ в 1926 г… – рассказывал Федерико Гарсиа Лорка в одно из интервью. – …Тревожные письма, которые я получал из Парижа от моих друзей, ведущих прекрасную и горькую борьбу с абстрактным искусством, побудили меня в качестве реакции сочинить эту почти вульгарную в своей непосредственной реальности сказку, которую должна пронизывать невидимая струйка поэзии». В том же интервью он охарактеризовал свою пьесу как «простой фарс в строго традиционном стиле, рисующий женский нрав, нрав всех женщин, и в то же время это написанная в мягких тонах притча о человеческой душе».
Как рассказывают родственники поэта, сюжет этой пьесы навеян воспоминаниями детства: дом женщины, послужившей прототипом Бернарды Альбы, стоял по соседству с домом родителей Гарсиа Лорки в селении Аскероса, и события, происходящие в пьесе, имели место в действительности. Драма о судьбе женщин в испанских селеньях была закончена в июне 1936 г.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Мариана (Марьяна) Пинеда – реальная историческая фигура, героиня освободительной борьбы, возродившейся в Испании под конец так называемого «черного десятилетия», которое наступило за подавлением революции 1820–1823 гг. Проживая в Гранаде, она помогла бежать из тюрьмы своему двоюродному брату Федерико Альваресу де Сотомайор, приговоренному к смертной казни, и по поручению деятелей, готовивших восстание против правительства Фердинанда VII, вышила знамя с девизов «Закон, Свобода, Равенство». Немногочисленные повстанцы, выступившие на юге Испании, были разгромлены, а революционный эмигранты не сумели вовремя прийти им на помощь.
Пьеса впервые поставлена труппой Маргариты Ксиргу в декабре 1935 года в Барселоне. По свидетельству брата Гарсиа Лорки, Франсиско, поэт заявлял: «Если зритель „Доньи Роситы“ не будет знать, плакать ему или смеяться, я восприму это как большой успех».