Йерма - [4]
Йерма. Это ты пел?
Виктор. Я.
Йерма. Как хорошо! Я никогда раньше не слышала.
Виктор. Не слышала?
Йерма. Голос какой звонкий! Словно вода струится у тебя во рту…
Виктор. Я человек веселый.
Йерма. Да.
Виктор. А ты вот печальная.
Йерма. Я не печальная, когда нет причины.
Виктор. А муж твой еще печальней.
Йерма. Нрав у него невеселый.
Виктор. Он всегда был такой.
Пауза. Йерма садится.
Ты ему обед носила?
Йерма. Да. (Глядит на него.)
Пауза.
А что тут у тебя?
Виктор. Где?
Йерма. Здесь… на щеке… Точно ожог… (Встает, подходит к нему.)
Виктор. Нет, ничего.
Йерма. Значит, мне показалось.
Пауза.
Виктор. Наверное, от солнца…
Йерма. Наверное…
Пауза. Тишина сгущается; он и она не двигаются с места, между ними идет молчаливая борьба.
Йерма (дрожа). Ты слышишь?
Виктор. Что?
Йерма. Кто-то плачет.
Виктор (прислушивается). Нет.
Йерма. А мне показалось, ребенок плачет.
Виктор. Да?
Йерма. Где-то здесь. Просто заливался.
Виктор. Здесь всегда ребята ходят, воруют яблоки.
Йерма. Нет, совсем маленький.
Пауза.
Виктор. Ничего не слышу.
Йерма. Все мне мерещится. (Пристально смотрит на него, и он на нее смотрит и отводит взгляд, словно боится.)
Входит Хуан.
Хуан. А ты все тут!
Йерма. Мы разговаривали.
Виктор. Я пошел. (Уходит.)
Хуан. Тебе давно пора домой.
Йерма. Я что-то замешкалась.
Хуан. Не понимаю, что тебе тут делать.
Йерма. Я слушала, как птицы поют.
Хуан. Побоялась бы людей.
Йерма (резко). Ты о чем?
Хуан. Я тебя не корю, я людей опасаюсь.
Йерма. Да ну их всех…
Хуан. Не бранись. Женщине это не пристало.
Йерма. Какая я женщина!
Хуан. Ладно, поговорили. Ступай домой.
Пауза.
Йерма. Хорошо. Тебя ждать?
Хуан. Нет, я до утра буду работать. Воды мало, надо охранять ее от воров. Ложись и спи.
Йерма (скорбно). Хорошо, я усну… (Уходит.)
Действие второе
Картина первая
Пока поднимается занавес, слышно пение. У ручья стирают деревенские женщины. Прачки сидят и у рампы, и в глубине сцены и поют:
Первая прачка. Не люблю я болтать.
Третья прачка. Тут всегда болтают.
Четвертая прачка. В этом нет ничего плохого.
Пятая прачка. Честное имя заслужить надо.
Четвертая прачка.
Прачки смеются.
Пятая прачка. Такая поговорка…
Первая прачка. Да мы ведь ничего не знаем.
Четвертая прачка. Просто он взял к себе в дом двух своих сестер.
Пятая прачка. Незамужних?
Четвертая прачка. Да. Раньше они в церкви присматривали, а теперь – за невесткой. Я бы не смогла с ними жить.
Первая прачка. Почему?
Четвертая прачка. Страшные они. Как листья, что вырастают на могиле. Словно воском натерты. Губы поджатые… Наверное, и стряпают на лампадном масле.
Третья прачка. Переехали они?
Четвертая прачка. Да, вчера. А он опять уходит в поле.
Первая прачка. Что ж там у них случилось?
Пятая прачка. Позавчера она всю ночь на пороге просидела, холода не испугалась.
Первая прачка. Почему бы это?
Четвертая прачка. Никак дома не сидится.
Пятая прачка. Все они так, бездетные. Вместо того чтобы кружева плести да варенья варить, лазают на крышу или бегают босые по речке.
Первая прачка. И чего ты болтаешь? Она не виновата, что не родит.
Четвертая прачка. Кто хочет, рожает. А неженки сластены да лентяйки не желают живот свой портить.
Все смеются.
Третья прачка. Пудрятся, помадятся, цветочками украшаются, на чужих мужчин заглядываются.
Пятая прачка. Верно говоришь!
Первая прачка. Вы ее с кем-нибудь видели?
Четвертая прачка. Мы не видели, люди видели.
Первая прачка. Все люди да люди!
Пятая прачка. Два раза!
Вторая прачка. Что ж они делали?
Четвертая прачка. Говорили.
Первая прачка. Говорить не грех.
Четвертая прачка. Главное дело – взгляд. Меня мать учила: на розы смотришь – одно, на мужчину – другое. Смотрит она на него.
Первая прачка. На кого?
Четвертая прачка. Да кое на кого. Хочешь, объясню?
Смех.
А когда она одна, смотреть не на кого, он у нее в глазах отражается.
Первая прачка. Все ты врешь!
Пятая прачка. А муж что?
Третья прачка. Оглох ее муж. Сидит не шевельнется, как ящерица на солнышке.
Все смеются.
Первая прачка. Были бы дети, все бы у них иначе шло.
Вторая прачка. Так всегда, если в семье ладу нет.
Четвертая прачка. У них все хуже и хуже, чистый ад. Они с золовками стены белят, горшки чистят, стекла протирают, полы моют, а слова друг другу не скажут. Ведь чем в доме чище, тем на сердце хуже.
Первая прачка. Это он виноват. Детей не дал, хоть о жене бы подумал.
Четвертая прачка. Нет, она виновата. Тише воды…
Первая прачка. И какой в тебя бес вселился, чего ты болтаешь?
Четвертая прачка. Не тебе меня учить!
Вторая прачка. Да помолчите вы!
Первая прачка. Я бы злые языки спицей проколола!
Вторая прачка. Ой, помолчите!
Четвертая прачка. А я бы всяким ханжам проткнула грудь!
Вторая прачка. Хватит вам. Не видите, золовки идут?
Прачки перешептываются. Входят две золовки. Они в черном. Начинают стирать; все молчат.
Где-то звенят бубенчики.
Первая прачка. Это пастухи?
Вторая прачка. Да, они стадо выгоняют.
Четвертая прачка (мечтательно). Хорошо пахнут овцы…
Третья прачка. Ты уж скажешь.
Четвертая прачка. А что? Как женщины. И рыжая тина зимой на реке хорошо пахнет.
Третья прачка. Это у тебя причуды.
Испанские поэты XX века:• Хуан Рамон Хименес,• Антонио Мачадо,• Федерико Гарсиа Лорка,• Рафаэль Альберти,• Мигель Эрнандес.Перевод с испанского.Составление, вступительная статья и примечания И. Тертерян и Л. Осповата.Примечания к иллюстрациям К. Панас.* * *Настоящий том вместе с томами «Западноевропейская поэзия XХ века»; «Поэзия социалистических стран Европы»; «И. Бехер»; «Б. Брехт»; «Э. Верхарн. М. Метерлинк» образует в «Библиотеке всемирной литературы» единую антологию зарубежной европейской поэзии XX века.
«Я написал „Чудесную башмачницу“ в 1926 г… – рассказывал Федерико Гарсиа Лорка в одно из интервью. – …Тревожные письма, которые я получал из Парижа от моих друзей, ведущих прекрасную и горькую борьбу с абстрактным искусством, побудили меня в качестве реакции сочинить эту почти вульгарную в своей непосредственной реальности сказку, которую должна пронизывать невидимая струйка поэзии». В том же интервью он охарактеризовал свою пьесу как «простой фарс в строго традиционном стиле, рисующий женский нрав, нрав всех женщин, и в то же время это написанная в мягких тонах притча о человеческой душе».
Как рассказывают родственники поэта, сюжет этой пьесы навеян воспоминаниями детства: дом женщины, послужившей прототипом Бернарды Альбы, стоял по соседству с домом родителей Гарсиа Лорки в селении Аскероса, и события, происходящие в пьесе, имели место в действительности. Драма о судьбе женщин в испанских селеньях была закончена в июне 1936 г.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Мариана (Марьяна) Пинеда – реальная историческая фигура, героиня освободительной борьбы, возродившейся в Испании под конец так называемого «черного десятилетия», которое наступило за подавлением революции 1820–1823 гг. Проживая в Гранаде, она помогла бежать из тюрьмы своему двоюродному брату Федерико Альваресу де Сотомайор, приговоренному к смертной казни, и по поручению деятелей, готовивших восстание против правительства Фердинанда VII, вышила знамя с девизов «Закон, Свобода, Равенство». Немногочисленные повстанцы, выступившие на юге Испании, были разгромлены, а революционный эмигранты не сумели вовремя прийти им на помощь.
Пьеса впервые поставлена труппой Маргариты Ксиргу в декабре 1935 года в Барселоне. По свидетельству брата Гарсиа Лорки, Франсиско, поэт заявлял: «Если зритель „Доньи Роситы“ не будет знать, плакать ему или смеяться, я восприму это как большой успех».