Язык и этническая идентичность. Урумы и румеи Приазовья - [15]

Поскольку ни в каких официальных сферах урумский и румейский языки не использовались, языковая принадлежность сообщества не представляла проблемы для власти и в документах этого времени, как правило, просто не указывалась. Определить, о какой именно группе идет речь (урумах или румеях), можно нередко только на основании сведений о расселении. Отсутствие преподавания на родных языках греков в Российской империи позволяло не вырабатывать государственного подхода к проблеме двуязычия греков и не требовало терминологического различения урумов и румеев и их идиомов.

В XX в. установка национальной политики советской власти на преподавание родных языков вызвала необходимость разделения сообщества на терминологическом уровне. Язык румеев называется в документах этого времени эллинским, а язык урумов — татарским, что привело к широкому использованию в официальных источниках номинаций «греко-татары» и «греко-эллины». (В устной речи несколько позднее появился также вариант «греко-эллинцы».) Практически во всех документах (постановлениях, резолюциях, отчетах, стенограммах заседаний комиссии по делам национальных меньшинств и пр.) с конца 1920-х и до конца 1930-х гг. используются те или иные уточняющие названия, разделяющие сообщество (кроме официальных номинаций «греко-эллины» и «греко-татары» встречаются описательные названия: «греки с родным языком татарским», «греки с родным языком турецким» и «греки с родным языком эллинским»).

В переписях представители обеих групп обозначены как греки, несмотря на протесты чиновников [14], сетовавших на невозможность определить численность урумов и румеев. Греками обозначены обе группы не только в сплошной подворной переписи Донецкой губернии в январе-феврале 1923 г. [Итоги… 1923], предпринятой еще до фактического начала политики коренизации, но и во Всесоюзной переписи 1926 г. [Список населенных пунктов, 1927].

После перевода в конце 1930-х гг. всех школ Приазовья на русский язык преподавания и резкого изменения национальной политики государства отпала необходимость различения двух групп греческого населения с разными родными языками. В официальных документах 1940-1970-х гг., хранящихся в Партийном архиве Донецкой области (ГАДО-парт), мариупольские греки не упоминаются ни разу; таким образом, не существует и проблемы номинации урумов и румеев. В переписи продолжали использовать этноним «греки» и лингвоним «греческий» (или, точнее, «язык своей национальности») для обозначения как урумов, так и румеев [Итоги… 1963, с. 168, 174; Итоги… 1973, с. 152]. В графе «национальность» в паспортах у греков Приазовья было написано «грек» или «гречанка» и у урумов, и у румеев.

В новых украинских паспортах нет графы «национальность», однако эта категория продолжает активно использоваться в некоторых сферах делопроизводства. Для получения визы или гражданства Греции мариупольские греки получают в районных или областных отделах загс справки и копии советских документов, подтверждающих их национальность [15]. После распада СССР в переписи населения Украины по-прежнему используется номинация «греки» для обозначения обеих групп (см. публикацию результатов переписи населения 2001 г. на Украине [Национальный склад… 2002]); в двусторонних соглашениях между Украиной и Грецией различные греческие группы Украины также объединены одним этнонимом [Греки на укра?нських теренах… 2000. с. 299–363].

Нужно отметить, что и в научном дискурсе не сразу сложилась система номинаций урумов и румеев. Первые исследователи использовали номинации «греки», «мариупольские греки», «крымские греки», а также «крымские христиане». Последняя номинация сохранялась в этнографических работах и тогда, когда она уже исчезла из официальных документов: в 1862 г. протоирей С. А. Серафимов называет свои заметки «Крымские христиане (греки) на северных берегах Азовского моря» [Серафимов, 1998 (1862)]. Выбор этнонима иногда связан с трактовкой происхождения группы, которую предлагает автор: сторонники единого греческого происхождения обеих групп, как правило, прибегают к терминам, содержащим этноним «грек» («мариупольские греки» или «приазовские греки»), тогда как исследователи, доказывающие негреческое происхождение всего сообщества или его части, используют другие номинации.

В. И. Григорович, по-видимому, первым объяснил двуязычие мариупольских греков тем, что это разные народы. Он использует этнонимы «таты» (так урумы называли румеев) и «базаряне» (так румеи называли урумов) [16]. Базарян (то есть урумов) он считал потомками аланов. «Поселение, известное под именем мариупольских греков, на самом деле состоит из двух народностей, и это заметно даже в очертаниях лиц. Первая, которую на месте называют татами [курсив здесь и далее в цитате В. Г. Григоровича. — В. Б. ], вышла из Сугдайской епархии и обитает в 12 или 15 селах. Эти таты говорят своеобразным греческим языком. Вторая, которой прозвище базаряне, не зная по-гречески, говорит татарским языком. Она выселилась из Херсонской епархии, что доказывают и названия сел, тождественные с названиями сел между Севастополем и Тепе-Керменом. Какого происхождения эти базаряне, трудно допытаться, но, вероятно, они потомки алан, обитавших в окрестностях Херсона» [Григорович, 1874, с. 56].