Язык блатных. Язык мафиози - [3]
А знай вы — банкир, заводчик, фермер и т. д. — «прави́ла игры», кои с «фени» и начинаются, дай понять посягателям на ваше добро, что и вы не лыком шиты, — гляди и отскочат, как на базаре «ёжик» с патлатым. Примеров тому я мог бы привести много.
Знание языка блатных имеет не только практическое значение. Замысел создания данного Словаря значительно шире, так как Словарь поднимает и высвечивает огромный, доселе практически неизвестный подавляющему большинству читателей пласт культуры. Да, да, именно культуры. За семью замками на протяжении всего периода советского тоталитаризма в сейфах для специально допущенных хранились под грифами «Секретно», «Только для служебного пользования» серые, куцые, с роями фактических ошибок и грамматических опечаток, словари и словарики преступного арго. Их составляли фанаты своего дела — следователи, оперативные работники (честь им и хвала за это!). Но они же, и тут нет их вины — таков был «социальный заказ», вымарывали из тех словарей слова и понятия, по их мнению, архаичные или узколокально употребляемые.
Мотивация была предельно простой. Кто есть человек, разгуливающий на свободе? Потенциальный зэк. Кто есть зэк? Раб тюрьмы, лагеря, колонии. Нужен ли зэку, кроме «великого и могучего», еще и свой язык-перевертыш? Абсолютно не нужен и даже сугубо вреден.
Где уж было им, полупьяно зрячим «впередсмотрящим», пошевелить хоть усыхающей полутораизвилиной по поводу культурного слоя, который закономерно (общение рождает обиход) диффузирует в общенародную культуру.
Между прочим, и сорную траву не всегда с поля вон. По нашей бедности может и на силос сгодиться. А что? Разве не гуляют на парламентских «силосорезках» от спикерских насестов до залов несушек (в прямом и переносном смысле — несушек ахиней и несушек привилегий) слова и выражения все из той же «фени»? Разве не встречаем мы в протоколах бурных и бесплодно продолжительных дебатов, причем сплошь и рядом повторяемых, таких слов и понятий, как, к примеру, пудрить мозги (в знач. вуалировать), туз (в знач. занимающий высокую должность), левый товар (в знач. неучтенная продукция), брать на пушку (в знач. обманывать), дать на лапу (в знач. дать взятку), до лампочки (в знач. не имеет существенного значения, безразлично)?.. Перечисление можно продолжить до объёма (при гипотетическом издании) карманного справочника для коррумпированных властей предержащих.
Как средство самовыражения, общения и взаимопонимания культура, особенно языковая, подобна живительному роднику, утоляющему и бодрящему. Все дело в том, как использовать этот родник. Направить ли его в болото, где, смешавшись с миазмами, он растворится в них и сам станет миазмом (примеры с электричкой и базаром достаточная тому иллюстрация), или позволить течь в полноводную реку, которая его очистит? Так и язык, хоть бы и сленг. Все зависит от того, кто и как использует его.
Так вчитайтесь же, вслушайтесь в музыку слова, которое вне президентов и воров. Потому что оно — Слово! И потому, что вначале было Слово!
Попытайтесь проникнуться этой удивительно свежей, этой тонкой образностью, этой замечательной наблюдательностью тех, кто для многих — лишь отбросы, парии и нравственные уроды бывшей «семьи единой». Единой ли, коль скоро мы, благополучные и вроде благопристойные, взахлёб оскорбляем униженных, крушим и без того духовно ущербных? И не мы ли, мещанствующие у «телеков», своим пренебрежением еще более озлобляем их? Не пора ли нам задуматься о том, что во все времена, за исключением безвременья, снисходительно относились к изгоям? Об убийцах, насильниках, матерых рецидивистах, мафиози не говорю. Они — особая статья. И сколько их в составе тех почти двух миллионов людей, находящихся в местах лишения свободы во всех странах бывшего СССР? Пять… десять процентов? Зачем же меряем всех одной меркой?
Лучше — читайте и вслушивайтесь. Постигайте. Слева — слова литературные, полужирным шрифтом выделены слова арго. Без комментариев.
Алиментщик — мученик; бедный — голышняк; внешний вид — пали гурка; водосточная труба — саксофон; воспитатель — апостол, пастухарь; детский сад — килькадром; зарплата — подлатка; иждивенец — желудок; зеркало — обезьянка; полумесяц — волчье солнце; капельмейстер — моцарт; мозг — сообразильник…
А вот — ребенок. И — синонимы: головастик, жеребенок, зайка, заинька, щенок, ягненок, ягняш; ~ грудной — зяблик, сосун…
А вот сапоги — бахилы, грохотули, грохоты, колеса, кони, корабли, лошади; ~ замшевые — прохаря, прохарята; ~ кирзовые — киргизы, кирзачи; ~ резиновые — утята, шлямзалы; ~ старые — лопаря; ~ хромовые — корочки со скрипом…
А вот — чай: музыка, солома, чайковский, черное дерево, чехнар, шаван, шанера; ~ заварить — забутужить, замутить; ~ крепкий — купеческий, паренка; ~ крепко заваренный — чифирь…
Этот специфический язык существует, очевидно, с зари человечества. Он был у рабов египетских фараонов и гладиаторов Спартака, у вольницы удалой Степана Разина и Ивана Болотникова, Устима Кармелюка и Олексы Довбуша. Он был всегда, потому что всегда было угнетение и сопротивление ему.
…«Лета от сотворения мира семь тысяч семьдесят третьего, или по нынешнему счислению 1565 года, в жаркий летний день, 23 июня, молодой боярин князь Никита Романович Серебряный подъехал верхом к деревне Медведевке, верст за тридцать от Москвы».
Предлагаемая вашему вниманию книга – сборник историй, шуток, анекдотов, авторами и героями которых стали знаменитые писатели и поэты от древних времен до наших дней. Составители не претендуют, что собрали все истории. Это решительно невозможно – их больше, чем бумаги, на которой их можно было бы издать. Не смеем мы утверждать и то, что все, что собрано здесь – правда или произошло именно так, как об этом рассказано. Многие истории и анекдоты «с бородой» читатель наверняка слышал или читал в других вариациях и даже с другими героями.
Книга посвящена изучению словесности в школе и основана на личном педагогическом опыте автора. В ней представлены наблюдения и размышления о том, как дети читают стихи и прозу, конкретные методические разработки, рассказы о реальных уроках и о том, как можно заниматься с детьми литературой во внеурочное время. Один раздел посвящен тому, как учить школьников создавать собственные тексты. Издание адресовано прежде всего учителям русского языка и литературы и студентам педагогических вузов, но может быть интересно также родителям школьников и всем любителям словесности. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
На протяжении всей своей истории люди не только создавали книги, но и уничтожали их. Полная история уничтожения письменных знаний от Античности до наших дней – в глубоком исследовании британского литературоведа и библиотекаря Ричарда Овендена.
Книга известного литературоведа, доктора филологических наук Бориса Соколова раскрывает тайны четырех самых великих романов Федора Достоевского – «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы» и «Братья Карамазовы». По всем этим книгам не раз снимались художественные фильмы и сериалы, многие из которых вошли в сокровищницу мирового киноискусства, они с успехом инсценировались во многих театрах мира. Каково было истинное происхождение рода Достоевских? Каким был путь Достоевского к Богу и как это отразилось в его романах? Как личные душевные переживания писателя отразились в его произведениях? Кто был прототипами революционных «бесов»? Что роднит Николая Ставрогина с былинным богатырем? Каким образом повлиял на Достоевского скандально известный маркиз де Сад? Какая поэма послужила источником знаменитой легенды о «Великом инквизиторе»? Какой должна была быть судьба героев «Братьев Карамазовых» в так и ненаписанном Федором Михайловичем втором томе романа? На эти и другие вопросы о жизни и творчестве Достоевского читатель найдет ответы в этой книге.
Институт литературы в России начал складываться в царствование Елизаветы Петровны (1741–1761). Его становление было тесно связано с практиками придворного патронажа – расцвет словесности считался важным признаком процветающего монархического государства. Развивая работы литературоведов, изучавших связи русской словесности XVIII века и государственности, К. Осповат ставит теоретический вопрос о взаимодействии между поэтикой и политикой, между литературной формой, писательской деятельностью и абсолютистской моделью общества.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.