Явление - [3]

— Ты ни хочешь..? — я показала на ключи, висевшие из отверстия зажигания. Это для меня было вполне нормально оставлять работаюшую машину, но если бы угнали ее автомобиль, мне было бы ужасно неловко.

— Ах, да, спасибо, — мягко произнесла она. Она нагнулась, села за руль, заглушила двигатель, вытащила ключи из зажигания и сунула в карман своего пальто. Когда она снова повернулась ко мне лицом, я улыбнулась ей. Получилась такая глуповатая улыбка, а-ля "вот, проходите сюда, пожалуйста" Потом я повернулась и пошла к своему дому. Она немного неуверенно последовала за мной. Я услышала, как тяжело она вздохнула при этом. А потом закашлялась — наверно ледяной воздух наполнил ее грудь и обжог ее легкие.

6

— Все нормально? — спросила я, повернувшись к ней через плечо. Потом я открыла дверь, и мы зашли внутрь. Она кивнула. При этом я заметила, как она снова сложила брови домиком и закусила губу. Теперь, эта идея перестала казаться мне такой уж замечательной. Что мне делать с этой страной плачущей женщиной? Я вспомнила, что у меня даже нет места, куда я могла бы ее посадить. От этого моя затея показалась мне еще более ужасной. Перед тем как закрыть дверь, я еще раз глубоко вдохнула морозный воздух.

Она была моей первой гостей, и мне вдруг стало неловко за свою квартиру. Я сгребла холодные мокрые пакетики чая со столешницы и выбросила в мусор. Расставила пару вещей по местам, чтобы не выглядеть полнейшей неряхой.

— Хочешь чаю? Или может горячего шоколада? У меня нет кофеварки. — Не дожидаясь ее ответа, я взяла две кружки, наполнила кастрюлю водой и стала кипятить. Она ничего не ответила. Обернувшись, я увидела, что она стоит в том месте, которое, по-видимому, когда-то было ее гостиной. Она стояла, осматривая квартиру, как девочка Элли, только что вышедшая из своего домика-фургона после урагана.

— Сделаю-ка я горячий шоколад, — сказала я, пытаясь вытащить ее из этого оцепенения. Она ошеломленно взглянула на меня, как будто уже забыла, где она находится.

— Да, конечно…,- наконец, произнесла она.

Пока кипела вода, я пытались поддержать непринужденную беседу, скорее с самой собой. Я задавала ей вопросы и время от времени она мне кивала. Наконец, я налила в чашки шоколад и стала энергично размешивать его, чтобы не допустить образования комочков.

— Жалко, что у меня нет маленьких пастилок. Они такие вкусные, — произнесла я, неловко улыбаясь и протягивая ей чашку. Чашка была куплена на каком-то курорте в Редву Форест. На ней был изображен Пол Баньян и его бык. Жаль, что я не заметила этого сразу. Я бы лучше дала ей чашку с далматинцами. А то было так неловко. Моя мама выслала мне ее, потому что, когда я была маленькой девочкой, я обожала далматинцев. Я пыталась объяснить ей, что благодаря Диснею далматинцев любят сотни других детей, и что я уже давно вышла из этого возраста, но она так и продолжала мне слать кружки и открытки с черными пятнышками.

7

— Я думаю, тебе лучше сесть на мою кровать, если ты не против. Извини, я знаю, что это достаточно странно, но у меня пока нет стульев. Я посмотрела вокруг: на пустые стены и на постеры, сползшие на пол, и пообещала себе, что сегодня вечером повешу их как следует. Но я знала, что этого не произойдет. Она подошла к моей кровати и села на уголок. Я подвинула коробку с книгами и уселась на нее. Хлебнув горячего шоколада, я с ужасом обнаружила во рту целую горсть пудры. Хотелось верить, что ее горячий шоколад я размешала лучше.

— Так ты жила здесь раньше? — спокойно задала я вопрос. В тайне надеясь, что за этим не последует очередная порция истерики. Кажется, наконец, она успокоилась.

— Да

— Одна жила? — спросила я и крепко сжала горячую кружку, уже зная ответ на этот вопрос. Должно быть, она была одной из тех бывших жильцов, про которых рассказывал мне арендодатель. Может они, в самом деле, нехорошо расстались. Может быть, ее бывший по-прежнему искал и преследовал ее. Я подумала, о том мужчине, который следил за мной меня. Но мне он казался абсолютно безобидным. Он был таким замерзшим, печальным и одиноким.

— Нет, — ответила она и выдохнула внутрь дымящейся кружки. А я все ждала и надеялась, что она расскажет мне свою историю и что, вопрос, который я задала, не покажется ей дурацким, и что она сейчас не расплачется.

— Я жила со своим женихом, Эриком. Он был музыкантом, — Она попыталась улыбнуться — У нас здесь по всем стенам висели полотенца и коврики, — показала она на маленькие дырочки, которые я раньше не замечала, — а его друзья приходили и репетировали здесь.

— Репетиции музыкальной группы проходили прямо здесь? С ума сойти! — Теперь она улыбнулась шире. Я уверена, что она уже мысленно перенеслась в то время, и представила четверых-пятерых парней с гитарами, тиснившихся у кровати, где она сидела и слушала, может быть ударника, чей стул был втиснут в ванную комнату. Она замолчала и посмотрела на дно кружки. Мы посидели в тишине, а потом я перевела взгляд на окно. Там снова был он.

8

Эми заметила, как я резко бросила взгляд на окно и тоже туда посмотрела, но ничего не увидела. Она не могла его видеть. Он подошел ближе к окну. Сложив руки вокруг лица и приложив ладони к стеклу, он всматривался внутрь квартиры. А потом сделался еще более печальным. Щеки его впали, а лоб сморщился как у старика. Казалось, его всего трясло. Он приложим ладони к окну, и увидела, то в том месте, где кончили его пальцев касались стекла, образовывалось что-то вроде инея. В тот момент до меня дошло то, что я не решилась бы озвучить. Одно из двух: либо у меня в мозгу растет опухоль, из-за чего я вижу этого человека, которого не видит она, или этот парень — приведение, ее приведение, приведение ее жениха.