Ястребки - [5]
Настя замерла: «Сейчас откроет… Вскочу и выцарапаю проклятому глаза. Сама привела, сама с ним и расправлюсь».
Крышка ларя затрещала. Настя зажмурила глаза. «Нет, не открыл, а просто уселся на ларь. Постукивает ногу об ногу, наверно, ему тоже холодно. Ну и пусть, хоть бы совсем закоченел. Дура, дурёха, — думала горестно Настя, — ни ростом, ни умом не вышла. Вот и сиди теперь как разнесчастная мышь в мышеловке. Вот тебе и первое партийное поручение…»
Клонит в сон. Нет, спать нельзя, соображать надо, как усатого выпроводить. «Закричу. Он испугается и соскочит с ларя. Я открою крышку и побегу. Схватить не успеет, а как опомнится, я буду бежать в другую сторону от леса. Догонит? Пусть, а беду от этого дома отведу».
Настя глубоко вздохнула, чтобы крик получился погромче, пострашнее, но в это время в сенях заговорили.
— Здравствуйте, Надежда Константиновна! Добрый день, Владимир Ильич!
Владимир Ильич? Ленин? Да не ослышалась ли Настя! Так, значит, и человек на ларе не шпик, а свой…
— Вы нас долго ждёте? — слышит Настя голос Надежды Константиновны.
— Минут двадцать. Привёз вам почту.
— Вот хорошо, что мы раньше вернулись, вьюжит, а то вы совсем замёрзли бы…
Это голос Владимира Ильича. Это он, он! Вот кого могла бы она подвести, вот почему так строго предупреждал Михаил Степанович об осторожности.
— Заходите обогреться. — Это опять Владимир Ильич.
— Нет, нет, я спешу. Возле вашего дома болталась какая-то подозрительная девчонка. Мне пришлось проехать до конца посёлка, я там оставил лошадь. Благополучно оставаться!
— Спасибо, до свиданья!
В замочной скважине заскрежетал ключ.
Настя собралась с силами:
— Мочёные яблоки… Не нужно ли вам яблок… мочёных?
Прозвучало это глухо и жалостливо.
В следующий миг открылась крышка и над девушкой склонилось встревоженное лицо Владимира Ильича. Прищуренные глаза всматривались в ларь.
— Владимир Ильич… Мочёные яблоки… — всхлипнула Настя.
— Надюша, подержи-ка почту. — Владимир Ильич подхватил девушку на руки и вынул из ларя.
— Не плачьте, пожалуйста, не плачьте! И мочёные яблоки мы возьмём — фунта два, если не дорого. Боюсь, что это слишком дорого вам обошлось.
Надежда Константиновна спешила открыть дверь.
Владимир Ильич внёс девушку в комнату, усадил на диван, осмотрел её руки.
— Ай-яй-яй, мочёные яблоки стали совсем мороженые.
— Я сейчас вскипячу чай. — И Надежда Константиновна, как была в пальто и шапке, стала разжигать примус. Вскоре под чайником задрожала синяя астра огня.
Надежда Константиновна быстро сняла пальто, переобулась, поставила валенки на печку и принялась разувать девушку.
Владимир Ильич вынул из кармана варежку и стал растирать Настины руки.
Девушка не могла говорить, и её ни о чём не расспрашивали. А слёзы, противные, сами катились по щекам, и не столько от боли, сколько от досады и стыда.
Надежда Константиновна взглянула на Настины ноги и покачала головой.
— Ещё бы немного — и было бы совсем худо, но, кажется, отделались счастливо.
Пальцы на руках покалывало горячими иголками, а мизинец распух и болел.
Владимир Ильич встал:
— Уфф! А теперь объясните, пожалуйста, для чего вам потребовалось забираться в ларь?
Настя рассказала. Владимир Ильич смеялся до слёз, и Надежда Константиновна, обняв за плечи Настю, смеялась вместе с ним.
— А наш великий конспиратор вас перепугался. «Какая-то, говорит, подозрительная личность ходила возле дачи». Подозрительная личность, — сквозь смех повторил Владимир Ильич.
«И вовсе не личность, а девчонка, и глупая притом», — подумала Настя.
— А сколько вам лет? — поинтересовался Владимир Ильич, глянув на распухшее от слёз и холода лицо девушки.
— Семнадцатый… — не совсем уверенно ответила Настя и покраснела.
— Я так и думал.
И Настя не могла понять, что хотел сказать этим Владимир Ильич.
— Так вы приехали за моёй статьёй для «Пролетария»? Я так вас понял?
— Да-да. Михаил Степанович велел её доставить к вечеру, и я должна немедленно ехать. Я уже могу…
— А статья-то у меня ещё не готова, да-с, не готова, — произнёс виноватым голосом Владимир Ильич. — Мне понадобится ещё часа два-три, не меньше. Как ты думаешь, Надюша?
Надежда Константиновна посмотрела на пунцовые ноги девушки и подтвердила:
— Да, я думаю, часа три.
— Как же так — не готова? — недоверчиво спросила Настя. — Михаил Степанович говорил, что статья должна быть готова.
— Непредвиденные обстоятельства, — пожал плечами Владимир Ильич. — Замешкался… Прогулял… Пока я закончу, вы можете поспать. Вам архи необходимо вздремнуть. Как только я справлюсь, мы вас разбудим.
Настя села пить чай с Надеждой Константиновной, Владимир Ильич устроился в соседней комнате писать.
«Значит, и вправду не закончил», — решила Настя. Её оттаявшие волосы завивались кольцами на лбу, шпильки из пучка выпали, и две коротенькие косы болтались по плечам.
А потом Настя покорно положила голову на подушку, подсунутую ей Надеждой Константиновной, с наслаждением вытянула ноги под тёплым одеялом и не помнила, как заснула.
Разбудил её Владимир Ильич:
— Вам пора ехать. Если только ноги не болят Нет-нет! — вскочила Настя.
И, кстати, — продолжал Владимир Ильич, — я не только эту статью закончил, но написал вторую, весьма и весьма нужную.
