Ящик с проклятием - [75]

– Нет! – крикнул он.

Хэдли схватила его.

– Сирены, Сеп, нам пора!

Сеп отвернулся, зажав уши, а твари разорвали его лису на части.

Хэдли уложила Эллиот в розовую корзину Аркла, а сама запрыгнула позади Сепа. Они снова помчались вперёд, и слёзы текли по лицу Сепа, пока он ехал прочь от мигающих синих огней за деревья.

52. Операционная

Они далеко заехали в полосу деревьев, что вела к лесу. Дождь заливал всё вокруг, насыщая воздух ароматами земли и дерева, а камни пахли сланцем и мхом.

– Подожди, – сказал Сеп, останавливаясь. – А что насчёт Марио?

– А что с ним? – крикнула Лэмб через плечо.

– Я только что понял – мы оставили его с умирающим животным.

Аркл позвенел рядом с Сепом.

– И что? Он ветеринар.

– Разве ты не видишь? На нас всё время нападают мёртвые животные – что, если олень умрёт, а затем воскреснет? Марио окажется там в ловушке!

Хэдли ойкнула.

– Мне нужно его предупредить, – сказал Сеп, вытирая лоб. Кровь из отрубленного пальца текла по его лицу.

– Чёрт возьми! – воскликнул Аркл. – Ты как?

– Ага… – Сеп медленно моргнул. – Но мне, наверное, нужно закрыть рану, пока я не потерял сознание. Я могу наложить повязку в операционной.

– Пойдёшь один?

– Я не буду один – там же Марио. Я встречусь с вами на опушке леса, прямо перед ущельем.

Ребята выглядели встревоженными.

– Хочешь, схожу с тобой? – вызвался Аркл. – На случай, если ты снова отключишься.

Хэдли кивнула.

– Я бы пошла, но тогда тебе придётся нести меня вдвое дальше.

– Она может поехать со мной, – предложил Мак, и даже посреди всего царящего хаоса Сеп почувствовал укол ревности.

– Хорошо, – сказал он. Хэдли слезла с его велосипеда и устроилась позади Мака. – Я проверю, как там Марио, перевяжусь и пойду прямо за вами.

Он старался не думать о своей лисе, но надеялся, от души надеялся, что она мертва окончательно и не откроет светящиеся глаза, когда крабы закончат своё чёрное дело.

– Этим путём быстрее; доберёмся всего за несколько минут.

– Ты-то, может, и да, – заметил Аркл, спускаясь с холма на своём велосипедике. – А я тут рулю феечным транспортом. Тяжко, наверное, – прибавил он, когда они оставили ребят позади и поехали к городу.

– Что именно?

– Смотреть, как твоя девушка уезжает с другим.

– Она не моя девушка.

– Твоя, твоя – говорил же, она на тебя запала.

– Заткнись.

– Чувак, я…

– Заткнись.

С минуту они ехали молча, осторожно пробираясь между корнями и камнями, пока не вырулили на дорогу рядом с кладбищем.

– Это так жутко. Господи, так жутко, – сказал Аркл, смещаясь на другую сторону улицы подальше от высоких тёмных ворот.

– Здесь никого нет, – сказал Сеп, – не волнуйся.

– Из живых – никого! – парировал Аркл, глядя на тёмные ряды аккуратных надгробий. – А вдруг – ну, знаешь, как Роксбург, или…

– Ничего страшного – ворота заперты.

– Что, если они зомби, умеющие открывать ворота? – спросил Аркл, прибавил ходу, и кисточки на его руле затрепетали.

– Прекрати ты… – начал Сеп.

Но сам посмотрел в темноту кладбища и почувствовал, как его тянет к этому источнику разложения. Сеп представил, что могло бы случиться, если бы ящик стал ещё сильнее – если бы смог достичь пика своей мерзкой власти в этом месте, – и ощутил, как его захлестнула волна глубокой тёмной печали.

Он крутил педали вслед за Арклом так быстро, как только мог, и мгновение спустя они подошли к небольшому ряду магазинов, бесшумно ведя свои велосипеды в тени.

– Я сейчас обделаюсь, – буднично сообщил Аркл. – Серьёзно, похоже, мои кишки сдались. Мне такое не под силу. Это ты у нас теперь борец с крабами и заклинатель зомби, но у некоторых желудок понежнее.

– Я мигом – а потом помчим к ящику со всех сил, – пообещал Сеп. Оба на цыпочках прокрались к главному входу в клинику.

Палец нещадно кровил. Сеп вдохнул и ощутил, как кружится голова, словно кто-то сильный нёс его на руках.

– Жди здесь.

Аркл схватил друга.

– Здесь? – прошептал он. – Здесь?!

– Да. Я всего на минутку.

– Но…

– Приглядывай за велосипедами – если с ними что-то случится, нам крышка.

– Боже, вот бы сейчас домой, – простонал Аркл, пнул ограду и обхватил себя руками.

Сеп тенью прокрался через безмолвную тёмную приёмную и осторожно распахнул дверь в операционную.

Напряг глухое ухо, прижимая язык к пустой десне, но ничего не услышал. Ни шума, ни шёпота.

Но дверь была открыта, а Марио всегда запирался. Всегда.

Значит, он всё ещё здесь.

Ощущая неладное, Сеп глубоко вздохнул и вошёл в комнату.

Олень лежал на столе. Его огромные ноги свешивались по бокам, кости торчали, словно щепки расколотого дерева, копыта упирались в пол. В комнате было ужасно жарко, и Сеп захлебнулся запахом свежей крови, тёмные лужи растеклись по полу.

Палец пульсировал, волны боли пронизывали руку, отрубленный кончик горел от контакта с воздухом. Сеп подавил приступ тошноты. Он должен закрыть рану, нанести на неё какой-то антисептик, прежде чем заразится, – если инфекция попадёт в кровь, может начаться сепсис. Жар.

Смерть.

Проглотив страх, Сеп попробовал бесшумно зажечь лампу, а затем с отчаянием пощёлкал выключателем вверх-вниз. Ничего. Операционная оставалась в тени и казалась большой, тёмной и изменившейся до неузнаваемости. Сеп внимательно осмотрелся: шкаф, весы, стул Марио, ящики с папками; полки с настойками и лекарствами на стене.