Ящик с проклятием - [77]

Существо обогнуло стойку…

– И это День Греции…

Толстые пальцы коснулись его руки…

– Двадцать пятое! Твой день рождения двадцать пятого марта!

В последнюю секунду он набрал цифры и вбежал внутрь. Когда тело Марио ударилось о закрывшуюся дверь, Сеп закрыл лицо руками и заплакал.

В холодильной камере было темно, если бы не тусклый свет уличных фонарей, льющийся через старое окно на крыше, стекло которого было заткано плотной тканью паутины.

– Марио, – прошептал Сеп, прислушиваясь, как большие руки молотят по двери, и в отчаянии оглядывая свою камеру. – Господи Иисусе, Марио… Господи, я не могу…

Затем он вспомнил Аркла, сидящего с джойстиком в гостиной Лэмб. Сеп повернулся к потолочному окну и глубоко вздохнул.

– Марио становится плохим, – повторил он. – Герой убегает, карабкаясь по верёвкам и лианам.

Сеп поставил ногу на пустую нижнюю полку.

Потом понял, что там не пусто.

Собака с зелёными глазами повернула к нему голову, а за ней вспыхнуло бесчисленное множество других глаз – поменьше, более вытянутых или, наоборот, округлых.

В дверь снова ударили.

– Да сколько можно-то! – возмутился Сеп, отбиваясь от чьей-то пасти и карабкаясь на следующую полку.

Зубы вцепились в его джинсы, и что-то длинное и холодное начало медленно карабкаться по ноге. Сеп посмотрел вниз и увидел пару крошечных зелёных глаз, почувствовал, как длинные пальцы впиваются в ткань. С замиранием сердца Сеп узнал очертания Мистера Милаха.

Игуана зашипела, и Сеп понял, что не просто умрёт, если так и будет стоять, но его смерть вдобавок будет медленной и мучительной.

А тело сожрёт игуана-зомби в костюмчике.

– Да отвалите вы все! – воскликнул Сеп, изо всех сил прыгнул и толкнул окно. То надёжно запечатали краска, время и ржавчина. Сеп надавил сильнее, стукнул кулаком, услышал, как рама начала поддаваться.

Дверь треснула под тяжестью веса Марио.

Сеп молотил по окну ещё и ещё, всё сильнее и сильнее, пока стекло не разбилось, а затем пролез в пустую раму, скинув ящерицу на пол за миг до того, как Марио с рёвом ворвался в тёмное помещение.

53. Следы

Сеп намазал антисептиком пострадавший палец и оторвал от жилета полоску, чтобы перевязать рану, а затем они с Арклом наблюдали, что творится за воротами кладбища, Аркл потирал спину Сепа, пока тот плакал. Лица по ту сторону прутьев ничего не выражали, тёмная одежда была разорвана, а бледные руки трясли цепочку висячего замка.

– Их так много, – сказал Сеп, положив большой палец на кнопку воспроизведения диктофона, но не мог её нажать, зная, что запечатлелось на плёнке. – Это так грустно. Это даже не страшно, а просто грустно. Видеть, что мы наделали.

Они держались друг за друга, пока не вернулись силы, затем молча крутили педали под дождём, наблюдая, как молния ударяет в лес.

К тому времени, как они добрались до остальных, Сеп перестал плакать.

– Слава богу, – выдохнула Хэдли. – Мы так волновались.

– Ты что-нибудь видел? – спросила Лэмб.

Сеп посмотрел на Аркла.

– Что такое? – насторожилась Лэмб.

– Марио мёртв, – ответил Сеп. – Его убил Барнаби, должно быть, искал меня. Теперь Марио мёртв. И это наша вина.

– Боже мой, – ахнул Мак. Он кашлял и задыхался, липкая слюна застряла у него в горле, а на глаза навернулись слёзы. Ему пришлось ухватиться за плечо Аркла, чтобы не упасть.

Лэмб рухнула на колени.

– Ты как? – спросила Хэдли, моргая сквозь слёзы. – Мы не знали…

– Марио мёртв, – повторил Сеп, и на него обрушилась вся тяжесть случившейся трагедии.

Лэмб прикусила губу.

– Давайте покончим с этим.

Сеп кивнул, глядя на свои руки, представляя, что пролившийся на них дождь – это малиновые брызги крови Марио, Роксбурга и лисы: все они погибли по глупости их компании.

– Идём, – сказал он и повёл ребят в лес.

Дорожка, как и всё остальное – их одежда, тела и волосы, – была насквозь мокрой, дождь колошматил по земле и шипел в лужах. Мир превратился в сплошной поток сырой почвы, ребята снова и снова падали, холодные повязки Сепа липли к коже, но компания всё дальше углублялась в лес.

Сеп почувствовал, как Хэдли взяла его за руку, и с благодарностью сжал её ладонь.

– Не слишком-то обжимайтесь, – посоветовал Аркл.

– Чувак! – возмутился Сеп, отпуская Хэдли. – Да брось ты!

– Я тут с ума схожу! Пожалуйста, я просто больше не могу… как там его зовут? Нашего здоровяка?

– Мак?

– Точно, Мак! Боже… мои мозги, я не могу…

Аркл явно перепугался. Сеп взял его за руку и повёл вперёд.

– Потерпи ещё минутку, ладно?

– Спасибо, Сеппи.

Земля под ногами была скользкой и рыхлой и подавалась под истерзанными ногами Сепа всякий раз, когда он ступал на более мягкий дёрн. Сеп почувствовал текстуру кожи леса и вспомнил, как вместе с остальными бежал босиком по этой тропинке.

Он схватился за ствол дерева, выругался, когда кора оторвалась, и приземлился рядом с безошибочным следом: огромным следом от стопы, глубоко вдавленным в мягкую землю и полным воды, что серебрилась в лунном свете. След явно принадлежал Роксбургу.

Аркл помог другу встать, и Сеп нашёл ещё один отпечаток рядом с первым. Это выглядело – и звучало – так, будто егерь сломал ноги, когда попытался выйти из хижины, но следы были близкими и глубокими. Итак, он шёл, медленно, и – Сеп отступил назад, – двигался прочь из леса.