Ящик с проклятием - [16]

– Ладно, – начала Лэмб, пока остальные занялись едой. – Так зачем ты это сделал, Сеп?

– Да блин! Я ничего не делал.

– Не лги мне…

– Я не лгу! Я много лет даже не вспоминал о шкатулке. И почему ты вообще спрашиваешь – кого волнует, открыта она или нет?

– Нас волнует, потому что творится какое-то безумное дерьмо, – ответил Аркл, указывая на стол клешнёй краба. – Я же тебе говорил, мужик, – крылья насекомых. Я принёс в жертву стрекоз, и теперь они вернулись.

– В моём доме разбились зеркала, – подхватила Лэмб, отрывая кусок от пиццы Хэдли. – Все разом. Отец просто с ума сошёл. Я тогда пожертвовала зеркало, помнишь? Значит, это всё шкатулка. И если мы её не открывали, остаёшься ты.

– Это был не я, – отрезал Сеп. Он засмеялся и покачал головой. – И со мной ничего странного не случилось, и даже если бы случилось, то явно не из-за ящика для жертвоприношений. Как это вообще работает?

– Ты же у нас гений, – произнёс Мак. – Вот и скажи нам.

– Хорошо, скажу: никак. Вы ошибаетесь. Доедайте и уходите.

Аркл посмотрел вниз.

– Почему ты не носишь носки?

– Что? – опешил Сеп. – Просто… не ношу и всё. Так удобнее.

– Ты что, хиппи?

– Заткнись, Даррен, – оборвала его Лэмб. – Я тебе не верю, Сеп. Ты бы как раз мог такое дерьмо провернуть.

– Да ладно? – переспросил Сеп. – Сама знаешь, в школе меня в основном гнобят как раз потому, что я никакого дерьма не проворачиваю. Ну то есть всю дорогу я соблюдаю правила и делаю домашку – а теперь, словно какой-то друид, заочно колочу зеркала у тебя дома?

– Это же ты предложил принести жертву! – рявкнула Лэмб.

– А что за фигня такая – друид? – медленно протянул Аркл.

– Волшебник, – пояснила Хэдли.

– Вот вы зануды, – скривился Аркл.

Хэдли собрала грибы со своей пиццы и соорудила небольшую горку в центре коробки.

– Они не придумывают, Сеп, – прошептала она, положив руку в перчатке на колени.

– О да, – подхватил Аркл. – Расскажи ему о своём сне, Молочная Девочка.

Хэдли впилась в него взглядом сквозь белую чёлку.

– Не называй меня так.

Только тут Сеп заметил, насколько она измученная и усталая.

– Продолжай, – велела Лэмб.

Хэдли вздохнула.

– Я вижу этот сон последние пару ночей, – призналась она, глядя в стол. – В смысле, про мою жертву. Слышу голос, говорящий такие вещи, о которых больше никто не знает. То, что я писа́ла, когда была маленькой.

Сеп вспомнил, как в тот день на поляне они собрались вокруг каменного ящика, вспомнил, как бросил Барнаби вслед за маленькой красной книжкой Хэдли.

– Твой дневник? – уточнил он.

Она кивнула.

– Цитируют дословно. Я уже сама позабыла, что писала, но тут вспомнила. Мне страшно ложиться спать.

Сеп задержал дыхание – так хотелось к ней прикоснуться.

– Подсознание – штука мощная, – наконец выдал он. – На самом деле мы такое не забываем, просто одни воспоминания заваливаются сверху другими. Сейчас все переживают из-за экзаменов – вот мозг и выкидывает фокусы.

– Ну я-то уж точно не переживаю, – возразил Аркл. – На математике так вообще уснул. И без проблем могу вздремнуть в любое время.

– А зеркала у меня дома? Тоже результат стресса? – спросила Лэмб Сепа.

– Если ты решила их перебить – да.

– Они сами разбились, посреди ночи! – крикнула Лэмб, грохнув кулаком по столу. Марио оглянулся, и она постаралась успокоиться. – Они сами разбились, – повторила Лэмб тише.

– А что с тобой? – спросил Сеп Мака.

– Пока ничего, – ответил тот и указал на Лэмб капающим куском пиццы. – Но она всё равно заставила меня прийти.

– Ох, какой у тебя акцент, – встрял Аркл. – Ты прям как Терминатор, Мачевски. Умоляю, скажи «Айл би бэк».

– Ты чипсы доедать будешь? – спросил тот.

Аркл переложил остатки своей порции на тарелку Мака и похлопал здоровяка по макушке.

– Вы только посмотрите, как он ест. Ты меня вдохновляешь, Золотой Мальчик. Только глянь на себя – весь такой гладенький, розовый, ещё и пахнет абрикосами.

– Слушайте, мы все принесли по жертве, – вернулся к теме Сеп. – И если сейчас вас донимает ящик, почему ничего не произошло с Маком и мной?

Хэдли сжала пятки вместе.

– Порядок.

– В смысле? – не понял Сеп.

– Ящик идёт по порядку. Я была первой, потом Лэмб, потом Даррен…

– Аркл! Боже, зови меня Аркл…

– …и сегодня четвёртый день. – Она взглянула на него, и солнце превратило её очки в золотые монеты. – Ты приносил жертву четвёртым. Твоя очередь. Сегодня ночью.

Вся четвёрка уставилась на Сепа.

– Слушайте, – слегка отшатнулся тот, – это не может быть ящик. Но… у меня есть другая версия…

– Мы очень хотим послушать, – прорычала Лэмб, скривив губы.

– Ну, у меня уже несколько дней болит зуб – с тех пор, как я начал выглядывать комету.

Хэдли подняла глаза.

– Ты тоже смотришь на комету Галлея?

– О боже, вы такие придурки, – простонал Аркл.

– Ага, – кивнул Сеп, не обращая на него внимания. – Как следует полюбоваться пока не удалось, но я задумался, не повлияла ли она как-то на меня. На улице может внезапно разболеться голова. Или всему виной Чернобыль – ну в смысле, взорвался ядерный реактор. Вы не думаете, что это могло повлиять на наше сознание? Или наши холодильники?

– Кто такой Чернобыль? – уточнил Аркл.

– Ты что, прикалываешься? – поразился Сеп.

Тот лишь пожал плечами.