Ящик Пандоры - [71]

Он взял меня за руку, и мы, не говоря ни слова, пошли вниз к остальным.

Наутро мы встали рано и отправились на пляж. От вчерашней величественности там не осталось и следа. Все вокруг было весело, ярко и радостно. Мы с Троем побегали по песку наперегонки, и он великодушно позволил мне выиграть.

Потом мы бродили по городу и разглядывали витрины магазинчиков и бутиков. Трой купил мне жасминовый одеколон и кружку с надписью «Кармель». А я нашла для него синюю шелковую рубашку и несколько дисков моего любимого Рэнди Ньюмена.

Все утро я проверяла сообщения. Поступило несколько звонков от клиентов, но ничего от Лори. В офисе по-прежнему откликался один автоответчик.

— Где же она? Почему не отвечает?

— Понятия не имею, — пожимал плечами Трой.

— Может, мне надо сейчас же возвращаться? Как ты думаешь?

— Разве ты этого хочешь? — он смотрел на меня в упор.

Я заглушила в себе чувство вины.

— Это последнее, чего я хочу.

И я решила больше не терзаться. Мы пошли гулять по городу, держась за руки, то болтая, то в блаженном молчании.

— Я все думаю о нашем первом свидании, — сказала я. — О том ланче в «Каджуне», о том, как нам нечего было сказать друг другу. Удивительно, как этот день ушел для нас в прошлое.

Трой остановился и внимательно посмотрел на меня.

— Для меня он никуда не ушел, — тихо сказал он.

После ланча мы решили проехать по Майл-драйв 17. Это оказалась удивительно красивая дорога, такая красивая, что просто невозможно об этом говорить. Мы ехали молча, а мимо нас проплывали небо, и земля, и море, синее, коричневое и зеленое.

День мы провели в Монтерее, гуляя по пристани. Теперь он стал туристическим центром, на каждом шагу магазины и рестораны под открытым небом, но надо всем этим витал стойкий унылый дух, оставшийся с тех дней, когда здесь стоял консервный завод.

Это напомнило мне Дрим-хоумс.

Я рассказала Трою о родительском доме, о том, как я его ненавижу.

— Но в один прекрасный день я вытащу их оттуда в Лагуну, куплю им квартиру.

Он улыбнулся:

— Знаешь, если ты устроишь мне сериал, то я сам ее для них куплю.

Я сжала его руку. Некоторое время мы шли в молчании.

— Это твоя самая большая мечта? Сериал?

— А кто об этом не мечтает? — пожал он плечами. И добавил: — По крайней мере, это решило бы для меня кучу проблем.

Что он имеет в виду, интересно.

— А что за проблемы? — спросила я.

— Да ничего такого, — небрежно ответил он. — Просто я с тобой становлюсь лучше. И после нашей встречи мне захотелось изменить кое-что в моей жизни.

Я вздохнула.

— Что такое?

— Ты всегда такой скрытный. Иногда мне кажется, что я о тебе вообще ничего не знаю.

— А что бы ты хотела знать? — он слегка улыбнулся.

— Все. С самого начала.

Он засмеялся:

— Ну, родился я в Чикаго. Жил в южной части города, в квартире у железной дороги. Ходил в школу. В общем, ничего интересного.

Я сжала его руку:

— А дальше? Ты любил школу?

— Ненавидел. — Он помолчал. — Там было полно хулиганов. Они избивали малышей. Я каждое утро умолял маму оставить меня дома. Потом отец научил меня драться, и жизнь стала легче.

Я вспомнила ту единственную историю, которую Трой рассказал мне об отце. Когда тот сбросил его в лестничный пролет.

— Что за человек был твой отец?

— Я мало что о нем помню. В основном как он пил.

В голосе его появилась какая-то монотонность.

— Он умер, когда мне было десять. Я однажды пришел домой, и мама сказала, что нам надо кое-куда пойти. Я решил, что у меня неприятности в школе, но мы отправились на фабрику, где работал отец. Он лежал там на столе, мертвый. Он упал с высокой балки и сломал себе шею.

Он вытянул руку и снял с пальца кольцо с розовым топазом, которое носил всегда, и протянул мне. Кольцо было теплым.

— Это его кольцо, — сказал он. — Единственное, что мне от него досталось.

Я коснулась кольца, пытаясь представить себе человека, который носил его. Но ничего не почувствовала, только тепло от руки Троя.

Я обняла его и долго не отпускала.

Мы приехали обратно в Кармель. Снова любовались закатом на пляже, ужинали, и потом нас опять ждала постель. В этот раз нам было хорошо, как никогда, словно между нами возникла какая-то новая связь.

— Спасибо, что рассказал мне все это сегодня, — сказала я.

Он поцеловал меня в макушку:

— Все нормально. Это было не так уж больно. Когда-нибудь я соберусь с силами и расскажу тебе про Фанни.

— Фанни?

Это имя словно прошелестело в наступившей тишине.

— А почему не сейчас? Расскажи мне о ней сейчас.

Трой сел в кровати. Я едва различала в темноте его силуэт.

— Ладно, — сказал он после долгой паузы. — Фанни была моей младшей сестрой. Она родилась, когда мне было четыре. Она была из тех детей, которых все обожают. Я души в ней не чаял. Всегда приглядывал за ней, когда мать была слишком занята. Водил ее по всяким местам после школы, помогал ей собираться.

Голос его звучал глухо.

— Когда она подросла, за ней стали увиваться все парни в округе. Она всегда выбирала самых гнусных. Я пытался остановить ее, но она не слушала. А потом она залетела. Маме побоялась сказать. И мне тоже. Отправилась куда-то в центр с подружкой и сделала аборт. Только неудачно. И умерла. Ей было всего шестнадцать.