Ящер страны Оз - [8]

— Ох… ох… ох… — тихие стоны вырывались из моего рта.

— Мне так жаль! — кричала Адель. — Прости меня!

Потом я обернулась — и увидела в проходе папу. Он смотрел на разбитое яйцо.

12

— Папа… — выдавила я. Я пыталась сказать больше, но слова не выходили.

— Мне так жаль! — крикнула Адель. Она схватила меня за руку и сильно сжала.

Папа сделал пару шагов в комнату — и расхохотался.

— Папа… что смешного? Ты в порядке? — спросила я. — Папа?

Он смеялся, пока его лицо не покраснело. Тряся головой, он смеялся, пока по его щекам не побежали слёзы.

Мы с Адель смотрели на него с открытыми ртами.

Он сошёл с ума? Именно так я и подумала. Он сошёл с ума при виде уничтоженного яйца?

Наконец он перестал смеяться.

— Простите, — пробормотал он, обеими руками стирая с лица слёзы. — Простите девочки. Это была злая шутка.

— Шутка? — сказала я дрожащим шёпотом. — Шутка?

Он кивнул.

— Этим утром я подменил яйцо. Это яйцо из холодильника. Он снова засмеялся.

Я бросилась к нему и обхватила руками его шею.

— Я… Я готова тебя задушить! — закричала я.

— Видели бы вы свои лица, — сказал папа.

— У меня два приступа случилось! — закричала я. — Я совсем дышать не могла. Серьёзно. — Я потрясла его за шею. — Ты со своими дурацкими шутками!

— После ужина я собирался подшутить над вами с Фредди, — сказал он. — Но вы вдвоём меня опередили.

Адель присела на край стола. Она была бледная и держалась за живот. — Я думаю, меня стошнит, — пробормотала она.

— Я принесу тебе стакан воды, — сказал папа.

Она покачала головой.

— Просто позвольте отдышаться. Я сильно испугалась, мистер Липтон.

Я закатила глаза.

— Вот так мы постоянно здесь и живём, — сказала я Адель.

— Прекрати жаловаться. Тебе ведь нравится, — сказал папа.

Я потрясла головой.

— Это кто сказал? — я взглянула под ноги на лужу яйца. — Это была твоя самая злая шутка, папа.

Он усмехнулся. Я поняла, что он принял это как комплимент.

— Хочешь увидеть настоящее яйцо ящерицы? — спросил он Адель. — Я положил его вот сюда, в инкубатор.

Он подошёл к полке за нами. Я увидела, что у него было новое оборудование. Оно было металлическое, прямоугольное и чуть больше тостера.

Папа потёр рукой его верхушку.

— Этот новый инкубатор защищает яйцо от воздуха, — сказал он. — И создаёт там нужную температуру.

Мы с Адель замешкались.

— Это очередная шутка? — спросила Адель. Она крепко сжала руки на груди.

— Да. На нас что-то вылетит, когда ты её откроешь? — спросила я.

Папа покачал головой.

— Нет. Теперь я серьёзен. Больше никаких шуток. Ящер слишком ценный. И очень важен для будущего нашей семьи.

Я подошла ближе. Адель не пошевелилась.

Папа поднял крышку инкубатора. Потом аккуратно вытянул оттуда яйцо.

— Это яйцо очень редкой тасманийской очковой ящерицы, — сказал он Адель. — Наверное, Кейт всё тебе о ней рассказала.

Адель сделала несколько неуверенных шагов в сторону яйца. Она сильно прищурилась.

— Оно всё в пятнышках, — сказала она.

— Видишь? Оно не похоже на обычное яйцо, — сказала я. — И форма немного другая.

— Он скоро вылупится, — сказал папа. Он погладил яйцо одним пальцем. — Этот дружочек станет звездой нашей фермы ящериц.

Он повернулся и начал опускать яйцо обратно в инкубатор.

— Спасибо, что показали, мистер Липтон, — сказала Адель.

Я заметила, как у папы дёрнулся нос. Яйцо зашаталось в его руках. Внезапно папа закрыл глаза.

Он запрокинул голову — и громко чихнул.

И ещё раз. И ещё раз.

Я испугалась. Очередной приступ чихания!

Оглушающим рёвом из его рта и носа вырвался чих.

Я наблюдала, застыв в ужасе, как из его рук выпало яйцо.

— О не-е-е-е-е-е-ет, — вырвался стон из моего рта.

Яйцо перелетело через комнату и сильно ударилось о стол. Оно упало на пол. На скорлупе появились неровные линии. И она раскрылась с жёстким звуком разбивающегося стекла.

Держа пустые руки вытянутыми, папа снова чихнул. Снова.

Мы с Адель уставились на разбитое яйцо… в ожидании. Мы ждали, что же оттуда вылезет.

13

Папа достал из кармана штанов салфетку и вытер нос.

В комнате воцарилось молчание. Я чувствовала, как у меня пульсируют виски.

У наших ног лежало разбитое яйцо, а в нём дыра с неровными краями. Из него выливался зелёный желток, цветом с гороховый суп, формируя на полу густую лужицу.

Никто не шевелился. Никто не моргал.

Ждали. Мы ждали, пока появится ящер, высунет свою голову, выйдет из сочившегося зелёного желтка.

Но нет.

Яйцо больше не наклонялось и не трещало. Из него не выскочило никакое существо. Из скорлупы перестала капать густая жидкость.

Ничего не шевелилось. Ничего.

— Папа, — прошептала я, когда ко мне вернулся голос. Я схватила его за рукав. — Папа, пожалуйста, скажи, что это была очередная шутка. Пожалуйста.

Папа грустно покачал головой. Он избегал моего взгляда.

— Не шутка, Кейт, — пробормотал он.

Я отпустила его рукав. Он посмотрел на зелёный беспорядок на полу.

— Шутка — это моя карьера, — сказал он горько. — Все наши великие планы. Разрушены чиханием. Вот это шутка.

— Но, пап… — начала я.

Он резко развернулся. Опустив голову, что-то бормоча под нос, он побрёл к двери.

— Пап, может, у того мужчины в Австралии есть ещё яйца ящериц, — сказала я ему вслед.

Но он исчез в двери не проронив ни слова.