Ярость - [85]
Полночь.
Они сидели за кухонным столом, не говоря ни слова. Шацкий уловил себя на том, что прислушивается к шорохам у подъезда, к тихому скрипу старых ворот, выискивает в звуках характерные шаги собственной дочери. Но снаружи царила тишина.
— А нет ли такой возможности, что она сбежала? — спросила Женя.
Шацкий пожал плечами. Он прекрасно понимал, что когда родители упираются в том, будто бы они знают своих детей, это проявление ужасной наивности с их стороны.
— Первая мысль, сомнительно, но когда мы объективно поглядим на ее ситуацию, то такие причины у нее имеются. Сейчас у нее сложный возраст, из Варшавы ее забрали вопреки ее желаниям, вырвали из привычной среды. Она вынуждена жить с новой партнершей своего отца, с нуля выстраивать контакты в школе, у ровесников, искать друзей. Нам казалось, что девочка держится, но ведь это могло быть и позой. И вдруг что-то произошло, что-то лопнуло.
— Сообщила бы она матери?
— Не знаю. Если до восьми Хеля не найдется, позвоню ей, обзвоню всех родственников, доберусь до ее варшавских знакомых.
— А почему не сейчас?
— Сейчас это еще не так важно. Если она пала жертвой преступления или несчастного случая, то никто из семьи ничего не знает. Разве что начнут истерику среди ночи. А если поехала к кому-то знакомому, тогда она в безопасности. С людьми лучше разговаривать днем, чем в данный момент.
Дальше они сидели в тишине. И потому Шацкий буквально подскочил, когда зажужжал лежащий на столе телефон. Он глянул на экран и почувствовал физическое облегчение, как будто бы некое сказочное средство расслабило все его напряженные до границ боли мышцы.
— От Хели, — сообщил он.
Женя крепко сжала его руку, было видно, что она в любой момент готова расплакаться.
— Интересно, и откуда необходимо забрать эту паршивку, — буркнул Шацкий, не имея возможности сдержать дрожь в голосе.
Он открыл сообщение. Никакого текста, только снимок. Странный, практически монохроматический. Строго посреди квадрата фотографии находилась ржавая окружность. Пространство за пределами окружности было серым, пространство внутри — абсолютно черным. Все это выглядело словно открытка из музея современного искусства.
— Это что, какая-то шутка? — спросила Женя. — Или какой-то ваш код?
— Я должен идти на работу, — очень спокойно сообщил Шацкий.
Он спрятал телефон в карман и встал. Снял пиджак со спинки стула, надел, инстинктивно застегнул верхнюю пуговицу.
— Тео, что на этом снимке?
— Честное слово, сейчас не могу. Расскажу все потом. Буду напротив. Доверься мне.
У его любимой Жени был страх в глазах, но сейчас он никак не мог ею заняться.
Теодор Шацкий прекрасно знал, что изображено на этом нерезком, серо-буром снимке.
Это было устье чугунной трубы.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
среда, 4 декабря 2013 года
Барбурка[103]. Выпивают все Барбары, выпивают и все горняки. Возможно, что выпивают и Джей Зи с Кассандрой Уилсон[104], поскольку сегодня у них день рождения. Празднует еще и Ярослав Говин[105], но он, похоже, не пьет. Протесты на Украине продолжаются. Янукович уехал в Китай и рассчитывает на то, что дело рассосется само собой. В Хорватии объявляют результаты референдума, в котором большинство граждан высказалась за то, чтобы прибавить в конституцию запись, говорящую о том, что супружество — это «союз только лишь мужчины и женщины». Польская эмоциональная статистика: отец является близким лицом только лишь для 16 процентов опрошенных; секс ассоциируется с близостью для 8 процентов респондентов. Экономическая статистика: 57 процентов поляков тратит все зарабатываемы деньги. Экономические факты: правительство забирает деньги граждан из OFE[106]. В Ольштыне ПКП[107]сражаются с чумой кражи путей (пропало уже 8 км), а в новом здании клинической больницы проходит первая операция: вставляли выпавший поясничный диск, пациент чувствует себя хорошо. Хорошо чувствует себя и учитель физкультуры из Джвержут, который выиграл плебисцит на лучшего учителя. Он получил диплом и путевку на курорт. Природа не может терпеть пустоты, поэтому сразу же объявляется плебисцит на лучший снимок в шапке святого Миколая.
Елка перед ратушей действует, все гирлянды горят. Два градуса, пахнет зимой; люди поглядывают в небо и ожидают снега. Скоро он уже посыплется, но пока что день как день: туман и замерзающая морось.
Час ночи.
Странно, но он, в конце концов, испытывал спокойствие. А ведь не должен был, поскольку узнал, что его дочь может погибнуть чудовищным образом, растворенная каким-то психом в чугунной трубе с помощью пары кружек «крота». Но ведь он не получил сообщение с кучей костей, плавающих в щелочном «вареве», а всего лишь с нерезким снимком трубы. Это означало приглашение в игру, а в любой игре можно выиграть. Даже если карты крапленые, и одна сторона диктует правила по своему разумению — все равно, выиграть можно. Потому у него сейчас не было никакого иного выхода, как подумать. А потом победить.
Это был логичный выбор.
Шацкий прибрал на столе, сделал себе большую кружку заварного кофе, положил перед собой материалы следствия по делу Наймана и начал думать.
Два часа ночи.
Ему было сложно преодолеть желание незамедлительно действовать. После каждой мысли возникало желание хвататься за телефон, вытаскивать из кроватей Берута, Фалька и Франкенштейна. Беседовать с ними, указывать, что делать, громким голосом отдавать приказы. И всякий раз, чуть ли не физическим усилием он убеждал себя не делать этого, сначала необходимо все разложить в голове, составить план, пересмотреть его раза четыре и только потом внедрять. Комбинировать следовало быстро, на все про все у него было, самое большее, часа четыре, может, пять.
Действие романа разворачивается в древнем польском городе Сандомеже, жемчужине архитектуры, не тронутой даже войной, где под развалинами старой крепости обнаружены обескровленный труп и вблизи него — нож для кошерного убоя скота. Как легенды прошлого и непростая история послевоенных польско-еврейских отношений связаны с этим убийством? Есть ли в этих легендах доля правды? В этом предстоит разобраться герою книги прокурору Теодору Щацкому.За серию романов с этим героем Зигмунт Милошевский (р. 1976) удостоен премии «Большого калибра», учрежденной Сообществом любителей детективов и Польским институтом книги.
Наутро после групповой психотерапии одного из ее участников находят мертвым. Кто-то убил его, вонзив жертве шампур в глаз. Дело поручают прокурору Теодору Шацкому. Профессионал на хорошем счету, он уже давно устал от бесконечной бюрократической волокиты и однообразной жизни, но это дело напрямую столкнет его со злом, что таится в человеческой душе, и с пугающей силой некоторых психотерапевтических методов. Просматривая странные и порой шокирующие записи проведенных сессий, Шацкий приходит к выводу, что это убийство связано с преступлением, совершенным много лет назад, но вскоре в дело вмешиваются новые игроки, количество жертв только растет, а сам Шацкий понимает, что некоторые тайны лучше не раскрывать ради своей собственной безопасности.
Дело об убийстве в ходе психотерапевтической сессии связывается с преступлением, совершенным службами безопасности Польши почти два десятка лет назад. Книга погружена в реалии современной польской действительности. Возможно, книга будет любопытна тем, кто интересуется «терапией расстановок».
Новостные каналы получают ссылку на сайт «Суд Народа». На прямой трансляции прикованный к стулу педофил. Через 72 часа народное голосование решит его участь. Чиновники требуют прекратить беспредел, ведь право на суд есть только у власти. В ходе расследования Елена Петелина выясняет, что накануне педофил похитил девочку. Только он знает, где она находится. Время на таймере неумолимо тает. Люди ждут справедливого возмездия. Но если педофила казнят, похищенная девочка не выживет.
Подозрение в убийстве еврейского священника на заднем дворе синагоги падает на ярого местного антисемита, который не раз угрожал ребе. Но после убийства главного подозреваемого установление истинных мотивов и личности преступника становятся делом случая.
Забавная детская игрушка на месте убийства. Выведет ли она на след убийцы? Прочитайте и узнаете.
Два убийства, схожих до мелочей. Одно совершено в Москве в 2005 году, другое — в Санкт-Петербурге в 1879-ом. Первое окружено ореолом мистики, о втором есть два взаимоисключающих письменных свидетельства: записки начальника петербургской сыскной полиции, легендарного И. Д. Путилина и повесть «Заговор литераторов» известного историка и богослова. Расследование требует погружения, с одной стороны, в тайны мистических учений, а с другой, в не менее захватывающие династические тайны Российской империи. Сможет ли разобраться во всем этом оперуполномоченный МУРа майор Северин? Сможет ли он переиграть своих противников — всемогущего олигарха и знаменитого мага, ясновидца и воскресителя? Так ли уж похожи эти два убийства? И что такое — древо жизни?
Карьера нью-йоркского детектива Саймона Зиля и его бывшего напарника капитана Деклана Малвани пошла в абсолютно разных направлениях после трагической гибели невесты Зиля во время крушения парохода «Генерал Слокам» в 1904 году.Хотя обоих мужчин ждало большое будущее, но Зиль переехал в Добсон — маленький городок к северу от Нью-Йорка — чтобы забыть о трагедии, а Малвани закопал себя ещё глубже — согласился возглавить участок в самом бандитском районе города.В распоряжении Малвани находится множество детективов и неограниченные ресурсы, но когда происходит очередное преступление при загадочных обстоятельствах, Деклан начинает искать того, кому может полностью доверять.На сцене Бродвея найдена хористка, одетая в наряд ведущей примы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.