Ярость - [76]
Ей удалось взять себя в руки.
— Не забывайте о том, что мы не работаем на полицию или прокуратуру, — сообщила Тереза. — Мы врачи, и, не смотря на то, почему вы здесь очутились, мы хотим помочь. Вы окружены благожелательно настроенными к вам людьми. Мы будем приходить, расспрашивать, не будем останавливаться в попытках установить контакт. Но если бы вы сами посчитали, что вам хочется поговорить, то мы в вашем распоряжении в любое время дня и ночи. Все для того, чтобы с пониманием и доброжелательностью выслушать и помочь. В чем только вы будете хотеть. Лишь бы это принесло вам облегчение и позволило почувствовать себя легче. Мы с вами приятели. Вы это понимаете?
Тереза рассчитывала на то, что трюк подействует. Что ее мягкий, бархатный голос опытного психотерапевта в соединении с положительным посылом приведет к тому, что тот забудется и кивнет. Это был бы приятный шаг в сторону полной вменяемости и в сторону безусловной отсидки в пенитенциарном заведении.
Мужчина даже не дрогнул. Земста отметила, что он был болезненно бледным, как будто страдал анемией или потерял множество крови. На листке она записала: морфология.
Врач глянула в сторону коридора. Пан Марек стоял, опершись о стену, и наблюдал за тем, что происходит в изоляторе. Бдительно, но терпеливо. Тем не менее, она понимала, что наверняка у него есть более срочная работа, чем пялиться на разговор с типом, который даже не отзывается. Тереза кивнула в знак того, что сейчас заканчивает.
— Ладно, я уже ухожу. Приду еще после вечернего обхода, хорошо? Вполне возможно, у вас будет желание поговорить. Большее, чем к еде. — Она заставила себя улыбнуться и указала на оставшуюся после завтрака посуду. Какао было выпито до дна, но вот бутерброд с сыром был нетронут. — Вы кушайте, хорошо? Такой крупный мужчина на какао далеко не зайдет.
Земста поднялась и подошла к двери, когда мужчина затрясся в кратком приступе сдавленного по причине закрытых губ кашля. Странно, это в чем-то было похоже на кашель, немного на рвотный рефлекс. Врач обернулась. Подозреваемый сидел на кровати в той же позе, взгляд уставлен в стену, но пальцы стиснуты на постельном белье. Тереза понимала, что он затрачивает массу усилий на то, чтобы сдержать приступ, но глаза сделались стеклянными.
Врач подошла поближе. Мокрый бронхиальный кашель, легкие пытались избавиться от скопившихся в них выделений, в поликлинике она слышала такой сотни раз. Попытка сдержать такой кашель не имела смысла, во многих случаях тело в борьбе за здоровье бывало умнее человека.
В глазах мужчины появилась паника. Как будто бы несчастный приступ кашля представлял собой угрозу. Как мог он сражался со своими бронхами; если бы не обстоятельства, все это могло бы показаться комичным.
Сотрясаемый спазмами, мужчина быстро начал выходить из своей роли. Он глянул на Земсту с истерией в глазах, самое мгновение от доли секунды, но этого хватило, чтобы Тереза укрепилась в уверенности, что ни о какой невменяемости нет и речи.
В конце концов кашель сделался легче. После приступа мужчина тяжело дышал носом.
Что-то здесь было не так.
Земста кивнула пану Мареку, который сразу же вошел в помещение изолятора и вопросительно глянул на нее.
— Подойдите, пожалуйста, с пациентом к окну.
Из ее голоса улетучились всяческие нотки сочувствия и эмпатии, сейчас она была пани ординатор. Ну еше и отоларинголог. Одноразовых перчаток у нее не было, не было зеркала и шпателя, но Тереза посчитала, что в горло может заглянуть и так. Что-то в этом кашле ее беспокоило.
Мужчина послушно встал с постели, пан Марек взял его за плечо.
Только сейчас Земста заметила, что кровать была застелена очень странно. Изголовье было покрыто покрывалом очень тщательно, настолько тщательно, что в ногах выступало полметра одеяла и простыни. Так постель никто не стелил.
Тереза подошла и решительным движением сорвала покрывало. Ничего. Подушка накрыта одеялом. Она подняла одеяло, снова ничего. Подушка на простыне. Она уже собралась отложить одеяло на место, но заглянула еще под подушку.
И она со свистом втянула воздух. Простынь под подушкой и вторая сторона подушки были напитаны кровью, словно мужчина исходил кровью целую ночь.
Что-то здесь было не так.
— Откройте рот, — сказала Земста, подходя к окну.
Мужчина трясся и крутил головой, в глазах его стояло такой граничный испуг, что, несмотря ни на что, Терезе Земсте сделалось неприятно.
— Не надо, пора прекратить эти дурацкие игры. Все мы знаем, что с вами ничего не случилось, и что заключение я могла бы написать прямо сейчас. Я врач и только хочу вас обследовать. Так что не глупите и откройте рот.
Она склонилась вперед, а мужчина открыл рот.
Тереза Земста заглянула в кровавую яму и тут же об этом пожалела.
Из куколки доктора надкомиссара Ярослава Клейноцкого вышла бабочка. Предыдущий Клейноцкий со стеклами очков толщиной с противотанковою бойницу, борода и трубка были взятым из учебника примером эксцентричного интеллектуала, который все свои высказывания делит на проницательные, иконоборческие и заставляющие задуматься.
Клейноцкий образца 2013 года от Рождества Христова производил впечатление пятидесятилетнего академического ученого, который после многих лет счастливого и наполненного счастьем союза с собственной библиотекой влюбился в грудастую студентку. Он сбрил бороду, очки поменял на контактные линзы, твидовый пиджак — на блузу с капюшоном, а практичную прическу новобранца — на напитанный гелем ежик. И при этом о, наверняка, был уверен, что эти операции омолодили его лет на двадцать.
Действие романа разворачивается в древнем польском городе Сандомеже, жемчужине архитектуры, не тронутой даже войной, где под развалинами старой крепости обнаружены обескровленный труп и вблизи него — нож для кошерного убоя скота. Как легенды прошлого и непростая история послевоенных польско-еврейских отношений связаны с этим убийством? Есть ли в этих легендах доля правды? В этом предстоит разобраться герою книги прокурору Теодору Щацкому.За серию романов с этим героем Зигмунт Милошевский (р. 1976) удостоен премии «Большого калибра», учрежденной Сообществом любителей детективов и Польским институтом книги.
Наутро после групповой психотерапии одного из ее участников находят мертвым. Кто-то убил его, вонзив жертве шампур в глаз. Дело поручают прокурору Теодору Шацкому. Профессионал на хорошем счету, он уже давно устал от бесконечной бюрократической волокиты и однообразной жизни, но это дело напрямую столкнет его со злом, что таится в человеческой душе, и с пугающей силой некоторых психотерапевтических методов. Просматривая странные и порой шокирующие записи проведенных сессий, Шацкий приходит к выводу, что это убийство связано с преступлением, совершенным много лет назад, но вскоре в дело вмешиваются новые игроки, количество жертв только растет, а сам Шацкий понимает, что некоторые тайны лучше не раскрывать ради своей собственной безопасности.
Дело об убийстве в ходе психотерапевтической сессии связывается с преступлением, совершенным службами безопасности Польши почти два десятка лет назад. Книга погружена в реалии современной польской действительности. Возможно, книга будет любопытна тем, кто интересуется «терапией расстановок».
Новостные каналы получают ссылку на сайт «Суд Народа». На прямой трансляции прикованный к стулу педофил. Через 72 часа народное голосование решит его участь. Чиновники требуют прекратить беспредел, ведь право на суд есть только у власти. В ходе расследования Елена Петелина выясняет, что накануне педофил похитил девочку. Только он знает, где она находится. Время на таймере неумолимо тает. Люди ждут справедливого возмездия. Но если педофила казнят, похищенная девочка не выживет.
Подозрение в убийстве еврейского священника на заднем дворе синагоги падает на ярого местного антисемита, который не раз угрожал ребе. Но после убийства главного подозреваемого установление истинных мотивов и личности преступника становятся делом случая.
Забавная детская игрушка на месте убийства. Выведет ли она на след убийцы? Прочитайте и узнаете.
Два убийства, схожих до мелочей. Одно совершено в Москве в 2005 году, другое — в Санкт-Петербурге в 1879-ом. Первое окружено ореолом мистики, о втором есть два взаимоисключающих письменных свидетельства: записки начальника петербургской сыскной полиции, легендарного И. Д. Путилина и повесть «Заговор литераторов» известного историка и богослова. Расследование требует погружения, с одной стороны, в тайны мистических учений, а с другой, в не менее захватывающие династические тайны Российской империи. Сможет ли разобраться во всем этом оперуполномоченный МУРа майор Северин? Сможет ли он переиграть своих противников — всемогущего олигарха и знаменитого мага, ясновидца и воскресителя? Так ли уж похожи эти два убийства? И что такое — древо жизни?
Карьера нью-йоркского детектива Саймона Зиля и его бывшего напарника капитана Деклана Малвани пошла в абсолютно разных направлениях после трагической гибели невесты Зиля во время крушения парохода «Генерал Слокам» в 1904 году.Хотя обоих мужчин ждало большое будущее, но Зиль переехал в Добсон — маленький городок к северу от Нью-Йорка — чтобы забыть о трагедии, а Малвани закопал себя ещё глубже — согласился возглавить участок в самом бандитском районе города.В распоряжении Малвани находится множество детективов и неограниченные ресурсы, но когда происходит очередное преступление при загадочных обстоятельствах, Деклан начинает искать того, кому может полностью доверять.На сцене Бродвея найдена хористка, одетая в наряд ведущей примы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.