Ярость - [106]

— Сеть линий, — сказал Рэрун, с трудом расчесывая свои длинные, спутанные космы деревянным гребнем.

— Да, — сказал Павел. — Трудно понять, что в точности означает этот рисунок, но начиная с пятой плиты мы видим результаты магических действий.

— Змеи начали сходить с ума, — сказал Дорн.

— Маги эльфов наслали на них проклятие в виде бешенства. Вот откуда оно пошло.

— Забавный способ решить проблему, — Сказал Уилл. — Мы боимся драконов, они убивают и едят нас, так давайте сделаем их еще отвратительнее и подлее.

— Думаю, — сказала Кара, — это был единственный доступный им способ нанести удар по всей моей расе разом. Эльфы и другие вассальные народы должны были платить им непомерную цену. Но сумасшествие делало драконов уязвимыми. А иногда безумие побуждает нас уничтожать собственные кладки яиц и убивать своих же сородичей и, возможно, толкает тиранов нападать на свои собственные армии. В конечном счете драконов стало намного меньше, их королевства развалились и они утратили господство над Фаэруном. В последних записях мы видим, что эльфы и великаны основывают свои собственные большие и независимые королевства.

— Сегодня, — продолжала Кара, — мудрецы знают, что происходит, но не знают почему. Даже эльфы уже не помнят, как когда-то низвергли мой народ. И теперь мы можем только предполагать, что магические чары еще продолжают действовать, ввергая драконов в приступы безумия, подобно тому как колесо заброшенной мельницы крутится, хотя мельник давно умер.

— Мне кажется, — сказал Дорн, — что колдуны спрятали заклинание в таком месте, чтобы быть уверенными, что змеи больше никогда не смогут захватить мир. Во всяком случае я бы поступил так.

— Или оно продолжает действовать, — заметил Уилл, — потому что они не знали, как его остановить. Либо просто забыли о нем. Важно то, что наш друг Саммастер нашел место, где сосредоточены волшебные чары и где заклинатель может контролировать их, а также выяснил, как усилить действие магической формулы.

— Похоже на то, — нахмурившись, сказал Павел, — хотя все это очень сложно. Известно, что магия древних отличается от той силы, которой обладают нынешние колдуны. Но даже сейчас высшая магия эльфов — особая, присущая только им. Как Саммастер, родившийся человеком, учившийся колдовству всего несколько сотен лет назад, сумел завладеть силами настолько могущественными, что их действие, возникшее на заре истории, и по сей день оказывает влияние на всех драконов мира?

— Это один из тех вопросов, ответ на которые мы должны найти, — сказал Уилл.

— Может быть, — сказал Павел, — нам следует попросить весь мир помочь нам в поисках ответов.

— Нет, — сказал Дорн. — Кто знает, сможем ли мы убедить других людей в том, что все это серьезно. Но даже если нам это удастся, то это займет месяцы, годы, а у нас нет времени. К тому же мы ведь не хотим привлекать к себе внимание Культа Дракона и приспешников Ларета. Я считаю, что к лучшему или к худшему, но это работа Кары, Шатулио, наших партнеров в Фентии и наша.

— В таком случае, — вздохнув, сказал Павел, — мне остается только молиться, чтобы мы справились с такой сложной задачей.

— Это охота, — сказал Рэрун. — Это то, что мы делали всегда.

Эпилог

Зеленотравье, год Бешеных Драконов

Из кухни Олпары Миндл доносился грохот кастрюль и звяканье посуды. Развалившись на приземистом диване, стоявшем в общей комнате, Тэган поморщился. Он заметил полки, навешенные под потолком по всему периметру комнаты, на которых жена Коркори хранила кастрюли и сковороды, и ему так и представлялось, что это волшебный дракон играет, сбрасывая кухонную утварь на пол. Выяснив намерения Тэгана, Дживекс настоял на том, чтобы сопровождать своего нового товарища в Лирабар, где он, никогда раньше не видевший города и даже домов, всюду совал свой любопытный нос.

И действительно, из дверей кухни, словно спасаясь от мертвяка, пулей вылетел Дживекс. За ним с метлой в руке выбежала пухлая маленькая Олпара. Змей с грохотом устремился вверх по лестнице на второй этаж. Крошка Олпара, она была из хафлингов, топнула ногой в притворной ярости, но в уголках ее губ играла улыбка. Она вернулась на кухню, откуда доносились пряные, соблазнительные ароматы, и снова принялась за стряпню.

— Выкладывайте до конца свою историю, — взглянув на гостя, сказал Коркори.

— Как пожелаешь, — сказал Тэган. — Я как раз подошел к самой важной части рассказа. Раз мы выиграли битву, мне, естественно, пришло в голову, что солдаты королевской армии могут конфисковать все богатства Культа, чтобы наполнить казну Самбрил или вернуть украденные вещи их владельцам. Поэтому я позаботился о том, чтобы найти парочку сундуков раньше их.

Тэган поднял фарфоровую вазу с красными тюльпанами — в преддверии весеннего праздника Олпара расставила букеты во всех комнатах, — чтобы освободить центр стола. Авариэль поднял с пола походный мешок, лежавший на коврике у его ног, и высыпал из него на стол сверкающие, переливающиеся камешки.

Коркори уставился на горку крупных сапфиров, изумрудов, бриллиантов и других драгоценных камней.

— Сдается мне, вы решили свои финансовые проблемы, — проговорил хафлинг. — И как вам теперь, в вашей собственной шкуре?