Ярмарка в Сокольниках - [18]

Две первые новеллы, по которым снят фильм, документальные. Третья новелла — игровой фильм, и, хотя играют какие-то второразрядные актеры, сделан он здорово. Смешно. На экране возникает сберкасса на Плющихе. Низенький плотный милиционер, стоя на посту, задумчиво и усердно ковыряет в широком носу. Доковырять ему не дают — камера выхватывает две фигуры в масках; выстрел — милиционер падает. Затем — внутренний зал сберкассы. Крупным планом сварочный аппарат, которым труженики в масках вскрывают сейфы. Пачки денег исчезают в холщовых мешках. Закончив «дело», довольные преступники выходят на улицу, вскакивают в поджидающее их такси и вихрем уносятся в сторону Бородинского моста… Появляется другая группа людей — следователи в сопровождении многочисленных экспертов, понятых, собак, милиционеров и начальников этих милиционеров. Все дружно заметают следы, оставленные преступниками: топчутся у дверей, разбрасывают всюду свои окурки и совершают другие криминалистические промахи. Особенно старается один следователь, явно подыгрывающий под Чарли Чаплина. Вот он осматривает сейф и держится при этом за его ручку именно в том месте, где четко проступает чернильный отпечаток чьего-то пальца, находит на полу перчатку и двумя пальцами брезгливо отправляет ее в мусорную корзину…

Какая-то неясная тревога закрадывается мне под куртку. А может, это просто неполадки с желудком? Но я уже почти знаю, что это…

Следователь на экране продолжал «трудиться», отдавая уборщице авоську с арбузом, найденную на окне, а я уже пробирался к выходу. Хорошенькое у меня, видно, было выражение лица, если Танечка вскрикнула на весь зал:

— Что с тобой, Турецкий? Тебе плохо?

Матерь Божия! Плохо, да ещё как! Да этот «Чарли Чаплин» просто гениальный Шерлок Холмс, по сравнению с вами, кретин лейб-гвардии дебильного полка Александр Турецкий! Покрывшись испариной, я пулей пронесся по коридору, съехал вниз по перилам, выскочил на улицу и стал, растопырив руки, как бабочек, ловить такси. Окрутив меня ледяной водой, возле остановился черный красавец ЗИЛ, и лоснящаяся физиономия спросила:

— Тебе куда, малый? Если в больницу, то не повезу!

«Левак» доставил меня за трояк в гостиницу «Центральная». По дороге он пытался оправдать повышенный тариф — мол, начальники теперь их подзажали, не дают сшибить монету, как раньше… Я его не слушал.

На ходу доставая алое удостоверение, я побежал искать дежурного администратора гостиницы. Этого желтоволосого франта примерно моих лет я нашел в буфете на втором этаже за чашечкой кофе. Осипшим от волнения голосом я объяснил, что мне необходимо произвести повторный осмотр 547-го номера, где позавчера был найден труп женщины. Только что, мол, выяснилось, но это строго между нами, она была знаменитой балериной! Ша! Давайте ключи, понятых и шагом марш за мной!

Желтоволосый понял все с полуслова — не первый день в контакте с органами. Взял связку ключей, крикнул на бегу «Митрофанова, вперед!» и, перепрыгивая через две ступеньки, помчался вверх по лестнице. Я и миниатюрная, как статуэточка, Митрофанова понеслись за ним по этажам, словно стая гончих, забыв почему-то о наличии лифта.

Увидев нас, дежурная по пятому этажу изменилась в лице и попыталась создать непроходимую оборону. Франт-администратор отстранил ее, повернул ключом в замке, и мы буквально вломились в номер.

Первое, что мы увидели, и что заставило нас застыть на месте от изумления, было чья-то голая задница. Я даже забыл на мгновенье, зачем пришел. «Задница» вскочила с пола и обернулась хорошеньким испуганным существом лет пятнадцати. Другое испуганное существо — с черными усами, в габардиновом пиджаке, при орденах и медалях и, пардон, спущенных брюках, — замерло в неестественной позе в кресле у окна, обнажая миру могучие достоинства мужской красоты.

Кто-то по-поросячьи завизжал (я не сразу осознал, что это был администратор), дежурная заревела в голос, а невозмутимая Митрофанова стала звонить в милицию.

Но мне было уже не до этой катавасии — я увидел это — черную лакированную записную книжечку, мирно покоящуюся на черном лакированном подлокотнике второго кресла в углу комнаты, там, где я ее оставил в ночь, выезжая для осмотра места убийства «спортсменки». Тогда я обнаружил эту злополучную книжечку между сиденьем и спинкой дивана. Как она туда попала — одному Богу было известно, но факт тот, что преступники ее не нашли. Потом я положил эту штуку рядом с собой, на ручку кресла, намереваясь внести ее в протокол, и… начисто о ней забыл… Стараясь держать книжку за ребро, чтобы не оставить своих отпечатков, я осторожно перелистал листочки цвета слоновой кости. В книжке была одна-единственная запись, на букву «Л» — «Леся — 15 р». Ну это была детская шарада, решение которой не только не составляло труда (балерина или одолжила какой-то Лесе, вероятно, Олесе, или взяла у той взаймы 15 рублей), но и ничего не давало для следствия. Зато на первой странице было выведено: Куприянова В. С., Сретенский пр, д. 13, кв. 15, тел. [phone].

У меня с собой не было протокольного бланка; я подошел к столику дежурной и вырвал лист из какого-то журнала. Занятый своими «раскопками», я и не заметил, что комната наполнилась милицейскими чинами разных рангов. Мои понятые были отвлечены более интересным для них событием в 547-м номере, и мне пришлось ждать, пока они разделаются с милицейским протоколом, который гласил: