Ярко пылая - [28]

Высоко паруса на грот-мачте трепетали от порывов ветра, их белизна противостояла низкому серому небу, тяжелым облакам, обещающим дождь, который, вероятно, не остановил бы неизбежную порку. Палуба была заполнена людьми: матросами в полосатых рубашках и шляпах всех форм, подтянутыми офицерами, в самых формальных голубых пальто с белой облицовкой, головные уборы в продольном положении, морские пехотинцы в красном стояли поблизости на случай восстания.

Но толпа была, на взгляд Элинор, удивительно покорной. Они выслушали чтение статьи, которую человек нарушил, без протеста, и не бросали злобные взгляды в сторону Элинор. Во всяком случае, моряки казались смущенными ее присутствием, что заставило снова почувствовать себя иррационально виновной. Она не сводила глаз с обнаженной спины, которая не вызывала злости. Скоро она окраситься полосами с кровью. Ей следовало бы почувствовать панику, но вместо этого она чувствовала оцепенение от холода.

- Помощник боцмана, выполняй свой долг, - сказал капитан.

Навстречу выскочил здоровенный человек для исполнения наказания девяти ударов, с покачивающейся на ветру плетью, и занял позицию примерно в двух футах от несчастного человека. Он поднял руку, качнулся, и приглушенный стон мужчины разнесся над толпой, спину рассекли полосы, поскольку множество нитей, заканчивалось крошечными, жесткими узлами. Помощник боцмана снова ударил, и снова, Элинор сжала челюсти, чтобы не застонать от жалости. Слезы подступили к глазам, и она попыталась испарить их, прежде чем они смогли скатиться по ее щекам. Теперь ей было тепло, как будто огонь горел внутри нее, хотя она все еще находилась в оцепенении.

Она потерла руки, чтобы согреть их, когда просвистел пятый удар. Это не может быть огонь внутри нее. Это было невозможно. Тем не менее, она все еще чувствовала пламя поблизости, хотя это было также невозможно. Как может что-нибудь гореть на океанских волнах? Она подняла глаза и посмотрела налево, к небесам, и увидела, что к ним несется огонь, бледный огненный шар, мерцающий белым и желтым, падающий с неба. Она погасила его, не подумав, и заговорила:

- Капитан, вот... -

- Мисс Пемброук, не время демонстрировать женскую слабость, - тихо сказал Рамси.

Она схватила его за руку.

- Огонь, - сказала она и указала туда, где упал еще один шар бледно-желтого пламени.

Рамси чуть приоткрыл рот, потом крикнул:

- Бей тревогу!

Мгновенно толпа на палубе пришла в движение, а через несколько секунд раздался ритмичный звук барабанов. Элинор отклонила этот второй огненный шар, еще раз рассуждая о том, что драматические жесты будут выгодно выглядеть, для тех, кто наблюдал за ней в этот момент... Она опустила взгляд ниже, к горизонту, сердце колотилось в груди, когда она заметила слишком близкое присутствие военного корабля, направлявшегося непосредственно к «Афине».

Глава

шестая, в которой

Элинор проявляет себя

Ошеломленная Элинор неожиданно повернулась. Еще два огненных шара легко потухли - о чем думал их Поджигающий? Огонь, да, но такой слабый, которым невероятно поджечь что-нибудь важное. Рамси исчез. Мужчины протиснулись мимо нее, и она споткнулась, а затем отступила на корму, и схватила рельс, проходивший по ширине кормы, от так называемого «борта», обеими руками, чтобы не упасть. Никто не обратил на нее внимания в замешательстве. Никто не остановился, чтобы сказать ей, что происходит, или что она должна делать.

Она посмотрела на корабль вдалеке, и в ней поднялся гнев. Вот для чего она здесь, чтобы использовать свой талант на благо своей страны, а ее отталкивали в сторону и игнорировали, как если бы она была всего лишь бездарным пассажиром, бременем, которое нужно терпеть, но не уважать.

Она чувствовала, как огонь воззвал к ней, когда ее гнев усилился, в горле рождался крик, требующий освобождения, и посмотрела на вражеский корабль - как далеко? Полмили? У нее не было причин проверить возможности таланта, она не знала, насколько далеко он распространялся, но закрыла глаза и представила ощущение влажного холста под кончиками пальцев, а затем поставила огонь на самый высокий центр паруса.

На мгновение ей показалось, что она потерпела неудачу. Затем она почувствовала, как загорелся огонь. Казалось, она была в двух местах одновременно, ее тело стояло у борта, пытаясь удержать корабль в поле зрения, когда «Афина» начала разворачиваться, приближаясь к вражескому кораблю, а ее паруса мешали видению Элинор, ...Можно было ли назвать другую часть душой? Во всяком случае, та часть, которая знала огонь, охватывала далекое пламя и посылала его, как кипящее желе, вниз по парусам, прыгать с грот-мачты на другие паруса, превращаясь в капли расплавленной меди. Корабль продолжал свой путь к ним, горящий, как крошечное солнце, которое освещало тусклые серые волны под ним. Это было так прекрасно, что у нее заболело сердце.

Шум занятых людей, разбегающихся во всех направлениях, становился все громче, с криками удивления, страха и радости. Восхищения.

- Кровь Господня, - сказал кто-то из моряков, и Рамси ответил: -

Сдерживайся, матрос.

Элинор слышала все это издали, другая часть поглощала все, к чему она прикасалась, и наполняла маленькое человеческое тело силой, из-за которой ее кости гудели. Первый парус, который нужно сжечь, брамсель - и откуда у нее взялись эти знания? - начал разваливаться, большие полосы горящей ткани падали на палубу внизу. Она почувствовала, как падает с ним, и пошатнулась, крепче вцепившись в поручень. Руки схватили ее за локти и успокоили.