Ярем Господень - [66]
Воевода поздравил Иоанна с игуменством, не удержался, с лёгкой усмешкой заговорил:
— Раз уж пришли святые отцы вместе — будут что-то просить. А поелику тут Иоанн, то челобитная, провижу, от нево быть имеет. Так ли?
— Гораздо догадливы, ваше высокое благородие!
— В чём же нужда?
Говорил Иоанн:
— Не мне вам сказывать… Ведомо: монастырь — это люди, храмы, всякие там службы и нужды, постоянные нужды… Такова братии просьба: поставить часовню нашей обители с подворьем в Арзамасе. Пришлым, приезжим — тепло и удобство, а нам какая-никакая лепта. Два угодья!
Молчавший доселе архимандрит Павел уточнил:
— Поставить бы часовню близко Настасьинских ворот — бойконькое место при въезде в город с Московской дороги. Там, внизу — Сенная площадь, заезжие дворы… Благочестивым угодно будет останавливаться, конечно, на монастырском подворье — надёжнее…
— Дивлюсь, отцы честные, как это Спасский место сие не просит, — не скрыл своего удивления Пестов.
— Спасскому нет нужды! — быстро нашёлся Павел.
Иоанн перед воеводой руками развёл.
— Знать, для саровцев Бог место хранил!
— Раз уж так — перечить не стану, — Алексей Авраамович встал, да тут же и озаботился: — Надо созвать сословия, писать челобитную миром.
Вскоре Пестов пригласил «сословия» и пятьдесят горожан подписали прошение в Москву, оговорив, что землю отдают Саровской пустыни «безмездно».
Указ из Москвы разрешил Саровской пустыни поставить в Арзамасе часовню. Вкладчики обители купили у Николаевского женского монастыря — это под Воскресенской горой, под стенами крепости, двор с огородом. На купленной земле и появилось подворье саровцев, здесь и поднялась часовня.
…Сидели в трапезной, хлебали постный суп с грибами. На столе в больших деревянных чашках остывал ягодный кисель. Густо несло свежеиспеченным чёрным хлебом. Сытный дух охотил к разговору.
Начал Паисий:
— Кельи перенесли вверх, к храму поближе.
— В четыредесятницу ищем безмолвия. Ты, Иоанн, преж прилежал к оному…
— Пещера в горе ископана твоими руками…
— В храме пещерном душа о посте радуется…
— Молитвенно под землей…
Иоанн кивал головой, соглашался. Вдруг вспомнилось ему видение во сне. Когда ж это было… Это в девяносто втором году, пришли они из Санаксарского с Андреем, потом белец ушёл и ушёл навсегда… Да, тогда-то он и начал копать пещеру как символ гроба, а потом и зверья ещё пугался… Вот в ту пору Господь и укрепил его видением: он стоит близ Киева около Печерской обители преподобных Антония и Феодосия… Слышит голос о приходе архирея Илариона. В облачении архирейском подошёл Иларион и благословил его. И в этом благословении Иоанн увидел тогда одобрение своим трудам, ибо Иларион некогда первым выкопал около Киева первую пещеру в две сажени, в которой после и страдовал по прибытии с Афонской горы преподобный Антоний…
Иоанн отодвинул от себя чашку и ложку.
— Да, братия, копал, две сажени земли выбросал — спасался в пещере. Да нешто я против, отцы честные! Добрый помысел — берем в руки лопаты и почнем…
В Саровской пустыни числилось уже двадцать монашествующих — споро пошла работа. Расширили две кельи, отрытые Иоанном, выкопали ещё несколько, а с ними и большую с тем, чтобы устроить в ней церковь во имя преподобных Антония, Феодосия и всех Киевско-Печерских чудотворцев.
Следовало вновь писать челобитье в Москву. Не дожидаясь ответа, Иоанн выехал в первопрестольную, чтобы поклониться высоким особам.
…У дочерей царя Алексея Михайловича, а он был женат дважды, сложилась печальная судьба. В 1704 году 3 июля скончала земные дни свои Софья, которую насильно постригли на второй день казни стрельцов 11 октября 1698 года в Новодевичий монастырь. Ей исполнилось всего сорок шесть лет.
Марфу, тоже заподозренную Петром I в заговоре со стрельцами, также насильно постригли в 1698 году в Успенский монастырь Александровской слободы. Там она и умерла в 1707 году в возрасте пятидесяти четырех лет. Евдокия — самая старшая скончалась в 1712 году. И эта царевна жила в немилости: царствующий брат считал, что она сочувствовала Софье Алексеевне. В 1718 году скоропостижно ушла из жизни царевна Екатерина, а раньше её, в 1713 году, умерла Феодосия.
Царский дворец пустел. Долее других царевен жила Мария Алексеевна. Её земные дни кончились в марте будущего 1723 года в Петербурге. Эту царевну держали в особом доме под надзором в связи с тем, что она симпатизировала племяннику Алексею Петровичу, замученному в 1718 году.
…Царевны Мария и Феодосия жили «на Верху»[45] тихо, опасаясь крутого братца, который оказывал мало чести и этим своим сёстрам. Их быт затворниц стал схожим с монастырским, единственное, что связывало их с людьми, миром — это невидимый подвиг милосердия к соотичам и молитва к Богу.
Несмотря на традиционный затвор царевен, они вполне знали и следили за жизнью вне кремлёвских стен. Главную связь с этой жизнью затворницы поддерживали через духовных лиц. Раскол в стране, разделивший православных, обострил внимание и царевен к происходящему в отеческой церкви. Питирим, вхожий в царскую семью, вызвал несомненный интерес как умелый помощник Петра в деле обращения раскольников. Тем более, что один из главных центров раскола — Нижегородское Поволжье — стало полем деятельности неукротимого Питирима. Так он, приняв под своё попечение обращённых Иоанном, не мог не рассказать царевнам об искусном монахе, который вернул в церковь три скита заволжских страообрядцев.
«Арзамас-городок» — книга, написанная на похвалу родному граду, предназначена для домашнего чтения нижегородцев, она послужит и пособием для учителей средних школ, студентов-историков, которые углубленно изучают прошлое своей отчины. Рассказы о старом Арзамасе, надеемся, станут настольной книгой для всех тех, кто любит свой город, кто ищет в прошлом миропонимание и ответы на вопросы сегодняшнего дня, кто созидательным трудом вносит достойный вклад в нынешнюю и будущую жизнь дорогого Отечества.
В этом сборнике собраны воспоминания тех, чье детство пришлось на годы войны. Маленькие помнят отдельные картинки: подвалы бомбоубежищ, грохот взрывов, длинную дорогу в эвакуацию, жизнь в городах где хозяйничал враг, грузовики с людьми, которых везли на расстрел. А подростки помнят еще и тяжкий труд, который выпал на их долю. И красной нитью сквозь все воспоминания проходит чувство голода. А 9 мая, этот счастливый день, запомнился тем, как рыдали женщины, оплакивая тех, кто уже не вернётся.
Кто она — секс-символ или невинное дитя? Глупая блондинка или трагическая одиночка? Талантливая актриса или ловкая интриганка? Короткая жизнь Мэрилин — сплошная череда вопросов. В чем причина ее психической нестабильности?
На основе документальных источников раскрывается малоизученная страница всенародной борьбы в Белоруссии в годы Великой Отечественной войны — деятельность партизанских оружейников. Рассчитана на массового читателя.
Среди деятелей советской культуры, науки и техники выделяется образ Г. М. Кржижановского — старейшего большевика, ближайшего друга Владимира Ильича Ленина, участника «Союза борьбы за освобождение рабочего класса», автора «Варшавянки», председателя ГОЭЛРО, первого председателя Госплана, крупнейшего деятеля электрификации нашей страны, выдающегося ученогонэнергетика и одного из самых выдающихся организаторов (советской науки. Его жизни и творчеству посвящена книга Ю. Н. Флаксермана, который работал под непосредственным руководством Г.
Дневник, который Сергей Прокофьев вел на протяжении двадцати шести лет, составляют два тома текста (свыше 1500 страниц!), охватывающих русский (1907-1918) и зарубежный (1918-1933) периоды жизни композитора. Третий том - "фотоальбом" из архивов семьи, включающий редкие и ранее не публиковавшиеся снимки. Дневник написан по-прокофьевски искрометно, живо, иронично и читается как увлекательный роман. Прокофьев-литератор, как и Прокофьев-композитор, порой парадоксален и беспощаден в оценках, однако всегда интересен и непредсказуем.
Билл Каннингем — легенда стрит-фотографии и один из символов Нью-Йорка. В этой автобиографической книге он рассказывает о своих первых шагах в городе свободы и гламура, о Золотом веке высокой моды и о пути к высотам модного олимпа.