Японский оксюморон - [13]

Человек в зеленых хакама (содрогнувшись). Но ведь это же все полнейшая безвкусица! Как можно…

Человек в хаори со змеей (неприятным голосом). Вы, любезный, собираетесь родину спасать или свой художественный вкус демонстрировать? Ежели вы насчет вкуса — так вам направо (кивает подбородком в сторону, куда удалился человек с белым веером сотоварищи). А если насчет родины — то извольте работать в соответствии… Воспитывать вкус белых варваров поздно надо ориентироваться на тот, что есть.

Человек в синем хитатарэ. Простите, сенсэй, я не понял: мы что, должны переписать под этот самый европейский вкус все наши древние рукописи?

Человек в хаори со змеей. Нет, конечно! Нахрен они кому сдались, те рукописи? Запомните: никакой истории, помимо той, что описана в художественной литературе, попросту не существует! Так что вы перепИшете не японскую историю, а японскую литературу — так проще, — а уж история помаленьку придет ей в соответствие сама собою. Между прочим, эту технологию тоже открыли европейцы. (Подходит к стопе книг, раскрывает по закладке одну из них.) Вот, извольте ли видеть: король Артур и его рыцари Круглого стола; все ознакомились?.. (Согласные кивки.) Так вот… "Нарисованная Мэллори в "Смерти Артура" картина закрепилась как обязательная; литература полностью вытеснила историю и реальность — если, конечно, принять, что Артур — лицо реальное. Рассуждения «историков» и «реалистов» мы слушаем без удовольствия либо с ходу отметаем. А, пусть себе болтают, что, мол, у Камелота, если он вообще существовал, не могло быть высоких стен и стрельчатых, расцвеченных знаменами башен, а напоминал он скорее всего холм, на вершине которого за деревянным частоколом стояла крытая соломой хибара. Пусть говорят, что Артур, Ланселот и Гавейн не могли в V–VI веках носить полных пластинчатых лат и шлемов с подвижными забралами, что носили они в лучшем случае примитивные кольчуги, либо римские лорики, надетые на бараньи кожушки и шерстяные тартаны; что "рыцарский турнир" был для них понятием абсолютно неизвестным, а ни один из принимаемых нами сегодня за добрую монету рыцарских обычаев и церемониалов (например, посвящение) не существовал даже в зародыше. Что состязание на пиках, этот столь любимый нами вид рыцарского поединка, был во времена Артура совершенно невозможен — в Европе в те времена еще не знали стремян, без которых такая борьба неосуществима, и еще не изобрели пустотелых пик, которые можно было бы крушить. Наконец, что "сэр Ланселот" и "сэр Гавейн" не могли быть никакими «сэрами», ибо титул этот (равно как и саму идею рыцарственности) принесли в Англию лишь норманны Вильгельма Завоевателя… Пусть «реалисты» твердят что хотят, и сколько хотят — мы-то знаем лучше! Литература — всегда права!" (Захлопывает книгу.) Вот как надо работать! И помните: ваша задача будет считаться исполненной тогда, когда в европейских странах эту сочиненную вами "японскую историю" будут знать — и почитать! — больше своей собственной. Да, это тяжелая задача, почти невыполнимая — но вы, ядрена мать, самураи или кто?!

Самураи медленно расходятся, унося под мышками охапки книжек. В зале остаются двое — человек в хаори со змеей и человек в лимонном ками-симо. Зал между тем помаленьку начинает наполняться другой публикой — судя по пошлой роскоши одежд и жуликоватым рожам, олигархи-дзайбацу: вторая смена.

Человек в хаори со змеей. Руководителем литературного проекта назначаетесь вы. Сроку — год. Об исполнении доложить.

Человек в лимонном ками-симо. Сенсэй, но это же совершенно нереально! Во-первых, они все просто слабые литераторы. Вот если б у нас был Сайкаку, или Керай…

Человек в хаори со змеей (с характерным акцентом). У меня нэт для вас других литэраторов. Работайте с тэми кадрами, что есть.

ЗАНАВЕС

Внезапно возникший постскриптум

Г.Ю.Любарский не соврал, написав, что "специальное слово для обозначения индивидуальности (кодзин) зафиксировано только в 1890 г."; фишка, однако, в том, что слово бусидо зафиксировано еще того позже… Об этом со смехом поведали мне знакомые ориенталисты, ознакомившись с приведенными измышлениями на тему: "Как японцы переписали всю свою литературу на европейский лад, лишь бы прослыть белыми людьми". Литературоведы, в свой черед ознакомившись с текстом, меланхолично поведали, что да, пуркуа бы и не па: когда японцы в мэйдзийскую эпоху открыли для себя европейскую литературу, у них действительно форменным образом сорвало крышу именно на европейском романтизме; ну, а с чего начинает романтизм? правильно, с подражаний и фальсификаций! Что известнейшая наша переводчица с японского по поводу Сэй Сенагон только рукой машет — "Господи, ну какой десятый век, о чем вы, право…" Что писать тексты от лица женщины — это устоявшаяся дальневосточная традиция с еще чуть ли не "до нашей эры", и в литературе Тан для этого есть даже специальное название — тоска наложницы… А тут еще я наткнулся на восторженную рецензию Хьюго Янга на монографию Нормана Дэвиса "История Британских островов" (нет, блин, ну почему у меня с такой мистической регулярностью вылезает это связь — Англия-Япония?), в которой доказывается, будто всю историю Британских островов — как мы ее знаем — состряпали в Викторианскую эпоху под вполне понятный политический заказ… И вот тут я решительно сказал себе: "Стоп!": надо остановиться, пока все еще можно свести к хохме. Потому что я, как легко догадаться, сугубый японофил; для меня Хэйан — это вроде как Лориен для толкиниста, и я совершенно не хочу, чтоб Сэй Сенагон на поверку оказалась мужчиной.