Японские дневники [с 27 мая по 1 июля 1903 г.] - [22]
Железо получается главным образом из Англии и частью из Германии. Лучшего качества в круглых болванках до 1 рубля за пуд (с провозом). У себя на заводе делают из него сталь. Предложил ему ознакомиться с железоделательною промышленностью у нас и высказал мнение, что мы через один из портов на Черном море, при помощи судов добровольного флота, могли бы продавать наше железо из Донского бассейна. На это директор сказал мне, что он посетил Англию, Германию, Россию, чтобы лучше изучить порученное ему дело. Всюду, кроме России, встретил внимание и доверие. В России можно сказать, что его не пустили ни на один кораблестроительный или машиноделательный завод. Сказал это с горечью. Свое железо в Японии есть, но не умеют еще придать ему высокие качества. На дворах и между заводскими зданиями беспорядок, кучи отбросов, мусора, сложены, вернее, свалены в беспорядке. Все имеет слишком рабочий вид, затрудняющий даже сообщение между различными частями завода. Вони нет. Работают все мужчины. Видел лишь несколько женщин. Рабочие истощенного вида не имеют.
Вчера же был в окрестностях, вернее, на окраине города Кобе, дабы видеть знаменитый у путешественников по Японии каскад. Действительно, зрелище красивое, но не величественное. Прекрасная панорама открывается на рейд, наполненный судами, и на город. Это зрелище сильнее каскада. Крутые скалистые горы, покрытые к вершинам богатою, ярко-зеленою растительностью, стесняют горизонт к стороне каскада. С мостика чайного дома, устроенного у каскада, вы видите его перед собою. Струя вследствие засухи не велика, но непрерывно падает с большой высоты. Внизу близ каскада префект и Мурата провели меня в сад одного из основателей завода*, сопровождавшего меня при обходе завода. Прекрасное владение. Сад небольшой по нашим понятиям и очень большой по японским. Отличное состояние цветов, растений. Много цветов. Дорожки узкие. Сад идет террасами. Отовсюду удивительный вид на город и рейд. Виден наш красавец «Аскольд». Имеется музей. Владелец сада по праздничным дням открывает сад и музей для всех желающих. Выше выстроен европейский небольшой комфортабельный дом. Одна половина его отделана по-японски. Пили местный чай, местный из сада нашего хозяина. Очень интересовались производством в России сахара, дабы попытаться свои грузы чая обменивать на сахар. Указал, что их усилия начать вывоз из России сахара встретят в России полное сочувствие. Что благодаря существующей покровительственной системе сахар наш в Англии дешевле, чем в России. Сорта дадим какие пожелают. Что сахарное дело могло бы у нас с открытием новых рынков получить огромное развитие, но что и ныне это производство занимает одно из первых мест в России и приносит нам весьма большой доход. Рассказал об осмотренном мною в прошлом году сахарном производстве Харитоненко[63] в Черниговской губернии, где хозяйство ведется на 20 000 десятин. (…)
11 июня, вечер
Сейчас еще имел продолжительный разговор с генералом Мурата. Он боится более всего, чтобы южная кровь японцев, которая, как он сам признал, не всегда в военном деле полезна, не увлекла бы Японию в войну с Россиею, даже с сознанием правящих сфер, что война эта может быть только гибельна для страны. Он говорил, что действия России в Манчжурии вызывают непрерывную тревогу в Японии, но что тревога эта сделалась совершенно нервною, когда обнаружилась активная деятельность России и в Корее. Все заверения правящих сфер, что Россия действует на основании предоставленных ей прав, не ведут ни к чему. В Японии знают историю России и знают, как она поглощает своих соседей. Знают, как она съела Турцию, Кавказ, Туркестан, Сибирь. Теперь ест Манчжурию и, еще не проглотив ее, запускает зубы в Корею… Мурата боится, что если не будет дано Японии действительного доказательства миролюбия России и признания Россиею обязательными заключенных ею соглашений, то Японию будет трудно удержать от войны. Чем дальше ждать, тем Японии труднее будет выиграть кампанию. Вот почему, по мнению Мурата, для отвращения войны России надо явить акт великодушия и очистить от своих войск Манчжурию.
Говорил он о том, чтобы нам продать Китаю Восточно-Китайскую железную дорогу.
