Япония в годы войны (записки очевидца) - [64]

По отзывам американской Комиссии стратегических бомбардировок, командование США придавало огромное значение массовым разрушениям японских городов и бомбардировкам мирного населения Японии, целью которых было подавление морального духа противника. Однажды я спросил американского журналиста Марка Гейна, автора известного советскому читателю «Японского дневника», хотели ли руководители США вызвать бомбардировками организованное выступление японцев против войны с США и Англией. Журналист долго думал, а затем ответил: «Конечно, нет. Это была бы революция».

Нельзя также пройти мимо такой особенности налетов, как избирательный подход к объектам воздушных бомбардировок. За многие месяцы войны американцы, например, ни разу не бомбили императорский дворец в Токио, не совершали налетов на летнюю резиденцию императорской семьи в Хаяме, на древние столицы и храмы Киото, Нара, Исэ, Никко, регулярно посещаемые императором и его родственниками. Видимо, уже во время войны американцы думали о сохранении некоторых атрибутов империи, которые могли им пригодиться в будущем. Интересно и другое: до последнего дня войны американские летчики не бомбили городов Хиросима и Нагасаки, поскольку этим городам была уготована роль атомных полигонов, первых в истории человечества жертв ядерного оружия.

Однако, в то время как жители незащищенных городов Японии гибли от пожаров и бомб, оставались без крова, имущие классы продолжали жить и управлять страной в спокойной, тихой обстановке. Тяготы войны обходили их стороной. Мне довелось увидеть это собственными глазами.

Японское лето обычно начинается после сезона тропических ливней, сопровождаемых высокой температурой и колоссальными испарениями. Примерно в первой декаде июля ливни неожиданно прекращаются и наступают два-три месяца тяжкой жары. Привыкнуть к такому перепаду температур и капризам погоды человеку средней полосы России бывает очень трудно. Ни днем ни ночью не находит он себе покоя. Голова не перестает болеть от влажной жары. Ослабленный организм легко подвергается простудным и желудочно-кишечным заболеваниям. Одежда и обувь не просыхают неделями, покрываясь грибковой плесенью.

Так было в то на редкость жаркое лето 1943 г. с каждым из нас, поэтому посольство и консульский отдел настойчиво добивались от японского МИДа разрешения советским дипломатам наравне с сотрудниками других посольств выезжать в курортное местечко Каруйдзава для кратковременного отдыха. Избранная часть дипломатического корпуса (немцы, итальянцы, испанцы, послы марионеточных государств) жила в Каруйдзаве каждое лето. В августе 1943 г. право посещать Каруйдзава неожиданно распространилось и на советских дипломатов. Мы догадывались, что меняются времена, меняются и отношения. Кстати, после капитуляции Италии ее дипломатов немедленно изгнали из Каруйдзавы.

Местечко Каруйдзава в летние месяцы напоминало богатый, фешенебельный европейский курорт с роскошными летними виллами аристократов, площадками для гольфа, теннисными кортами, частными конюшнями, велосипедными прокатными станциями. Кто-то из предприимчивых русских эмигрантов догадался подвести с гор воду и разводил в прудке форель. Здесь часто можно было встретить принца Коноэ, барона Хиранума, бывшего премьера Хирота, многих министров и крупных дельцов. Центром всего местечка была торговая улочка Хонмати, до отказа заполненная различными лавочками, антикварными магазинами, туристическими бюро, прокатными станциями, главным назначением которых было вытряхивать из дипломатов и курортников деньги. Лучшее место на солнечной стороне Хонмати занимал магазин «Микимото жемчуг», хозяин которого умудрялся в самые тяжелые годы войны обогащаться на культивировании жемчуга и сбыте его в Австралию, Северную и Южную Америку.

Дипломаты и их семьи обычно проживали в гостинице «Мампэй». Советских дипломатов и немцев администратор гостиницы старался поселить на разных этажах, дабы не допустить «нежелательных инцидентов». Немцам и их сателлитам соседство с нами страшно не нравилось, но положение в мире складывалось таким образом, что не представители фашистской Германии, а советские люди все больше становились объектом внимания и уважения.

Жизнь в Каруйдзаве протекала в соответствии с общими законами курортного бытия, как бы на время возвращая каждого к приятным воспоминаниям мирных дней. Верные своим обычаям, японцы рано поднимались, в течение дня куда-то спешили, над чем-то хлопотали и только с наступлением вечерней темноты успокаивались. Мы поражались неугомонной энергии трудовых жителей городка. С первыми голосами птиц поднимались японки и начинали прибирать свои сказочные дворики, переставляя раздвижные перегородки – фусума. Еще солнце не поднялось из-за гор, а служители гостиниц, лавочники, дворники все, как один, уже были на ногах. Громыхал на старой кляче водовоз, развозя по домам родниковую чистую воду. Опережая один другого, летели на велосипедах поставщики зелени, фруктов, молока, яиц, рыбы и прочих товаров, спешили развезти газеты почтальоны.

Десятки пожилых людей и подростков, мужчин с полотенцами на головах и женщин в белых косынках мчались на велосипедах и мотоколясках, чтобы скорее заступить на службу своим господам.