Япония по контракту - [46]

Синих будок было меньше, чем зелёных, но тоже достаточно. Синий автомат нашёлся даже возле университетской столовой. Но на его закрытой двери висело объявление на четырёх языках, сообщавшее: "Извините, автомат отключён".

— Это всё иностранцы! — сердито сказал Хидэо. — В последнее время к нам из-за рубежа приезжает много рабочих, особенно арабов. Едут они наобум, без работы, без средств к существованию. И подделывают телефонные карточки, чтобы звонить домой. — Подделку карточек японцами Хидэо не допускал. — Наши компании вынуждены отключать международные автоматы, они же терпят убытки! — Хидэо с компаниями был согласен. Она — нет. — Ах, Вам же надо позвонить домой! — догадался Хидэо. — Извините, я об этом не подумал! Наше гостеприимство включает бесплатный разговор с домом по приезде. Позвоните из моего кабинета! Я разрешаю международные разговоры только по моему телефону, я же плачу за телефон из своего гранта!

В Москве было четыре часа утра, но она постеснялась сказать об этом Хидэо. Он сам набрал московский номер, весело сказал её сонному мужу:

— Даю Вам Вашу жену! — И остался стоять рядом, глядя так, словно понимает по-русски. — Пробормотав пару пустых фраз, она положила трубку. — Примерная длительность разговора — две минуты, — Хидэо близко поднёс к глазам свои часы, записал в тетрадь её фамилию и номер телефона. — Я фиксирую все переговоры!

В субботу в семь утра в её дверь позвонили. На галерее стоял Хидэо.

— Я специально приехал, чтобы предупредить — сегодня мы ждём Вас в гости не в шесть, как извещали раньше, а в восемь. На четыре декан назначил совещание, к шести я освободиться не успею. Кстати, это очень неудобно для меня, что у Вас нет телефона! Все мои сотрудники и студенты имеют телефоны, в лаборатории висит список номеров. Это необходимо для нормального общения. Я пришлю к Вам Намико. Она поможет всё оформить.

Намико категорически отвергла идею покупки телефонной линии.

— Неразумно сразу уплатить кучу денег, а при отъезде покупатель может и не найтись. — Намико советовала линию арендовать.

В офисе компании Ниппон Телефон энд Телеграф, а других компаний, здесь, кажется, и не было, девушка выбежала из-за стола, придвинула стулья посетительницам, бегом принесла телефонный аппарат, сама заполнила бланк договора… Клиентке оставалось только оттиснуть своё ханко и внести месячную плату за аренду линии и залог за телефонный аппарат. Девушка заверила, что линия будет подключена уже сегодня. Но телефон, присоединённый к коробочке в столовой, молчал. Работало только соединение в спальне. Она удивилась. Она и представить себе не могла, как что-то может не работать в столь хорошо организованной стране! Она набрала московский номер и говорила, говорила… Коробочка была как раз над изголовьем её футонга и телефон пришлось поставить на татами рядом с постелью. Это увеличивало суммы счетов. Она даже заподозрила в хитрости телефонную компанию, поместившую единственное работающее соединение в спальне. Чиновники понимали, как беззащитен человек перед сном.

В конце месяца пришёл счёт на пять тысяч йен. Она огорчилась. А, разобравшись, расстроилась ещё больше — это была только арендная плата за следующий месяц и местные разговоры. Позже пришёл счёт за международные переговоры — умопомрачительный, на девять тысяч йен. Она решила перенести нежные беседы на ночь, когда минута разговора с Москвой стоила два доллара, а не три, как днём. Но следующий день был полон проблем и, придя домой, она схватила трубку, решив, что душевное здоровье дороже денег. После двадцатого числа, когда приходили счета, она испуганно замолкала на несколько дней, спасаясь только местными беседами. Они тоже стоили денег, но небольших. Тоскливыми вечерами она набирала какой-нибудь номер из быстро удлиняющегося списка, повисшего у изголовья её футонга, и радовалась, услыхав в гнетущей тишине квартиры хлопотливое японское "моши-моши". Но ей хотелось родного "алло". И, устав бороться, она набирала Москву. Муж утешал:

— Бог с ними, с деньгами! — И смеялся: — Считай, что телефонные счета — это налог. Налог на любовь.

Кнопки, скрепки, ластики… (Культурный шок)

Прозрачный водопад…

Упала в светлую волну

Сосновая игла

Басё

Пыль, нагромождаясь, образует горы.

Японская пословица

Она насыпала в рисоварку рис точно до метки слева, налила воды точно до метки справа. Если не плескать и не сыпать, как попало, а точно по меткам, рис всегда получался душистый и мягкий. И никогда не пригорал, потому что внутреннюю кастрюлю покрывал тефлон, а автомат отключал электричество, когда выпаривалась вся вода. Она включила рисоварку и убежала на зарядку — удобно жить в хорошо организованной стране!

Ей нравилось приезжать утром в аккуратно прибранный университетский городок, нравилось входить в свой кабинет, умываться после жара улицы — умывальники были почти в каждой комнате университета. Она наполнила свежей водой чайник, полюбовалась его блестящим кремовым боком с бледно-сиреневой веткой и английской надписью "Цветы в нежном свете вечера". Чайник включался автоматически, когда вода в нём остывала ниже положенной температуры, так что, однажды включив его, можно было обеспечить себя кипятком на всё время, пока не кончится вода. Без такого чайника тут не жил никто ни дома, ни на работе. Она легко нажала на крышку, выпустив из носика струю, завёрнутую в пар. Вода в чашке стала зелёной — мелко истолчённый чай заваривался мгновенно, а две ниточки отжимали заварку в пакетике, не давая пропасть зря ни одной душистой капле. Чашка легла выпуклым боком в ладонь точно, как слепок. Спинка кресла спружинила, остановившись в самом удобном положении…