Япония. От сегуната Токугавы - в ХХI век - [3]

Я давно работаю над темами, которые рассматриваются в этой книге. Тем не менее я глубоко признателен многим людям, без которых ее появление на свет было бы невозможным. Идея этого проекта принадлежит Стиву Форману, вице-президенту и редактору издательства «Нортон», который, кроме того, вычитывал наброски многих глав. Но более всего я благодарен Стиву за те слова ободрения, которые я от него слышал на протяжении многих лет, а также за то, с каким терпением он принимал все многочисленные отсрочки завершения моей работы. Будь это в моей власти, я бы немедленно канонизировал его как самый выдающийся образец конфуцианского терпения. Лори Френкель, помощница Стива, наблюдала за изданием книги. Я особо хочу подчеркнуть ее содействие в подборе иллюстраций и ту поразительную деликатность, с которой она подталкивала меня к завершению работы в определенные сроки. Я признателен Перлу Хенигу, который своим орлиным взглядом выловил огромное количество ошибок в подготовленной к изданию рукописи. А также мне хотелось бы поблагодарить всех дизайнеров, разработчиков макета книги и составителей индекса, работающих в издательстве «Нортон».

В подготовке публикации этой книги принимало участие большое количество людей. Многие студенты — Ацуко Аоки, Эндрю Белл, Бетти Чунг, Андреа Деймон, Брайян Фонг, Лиза Э. Хартман, Шихо Имаи, Рики Вонг и Ракель Зимет — любезно делились со мной своими идеями на ранних этапах работы над рукописью. В более широком смысле я благодарен всем студентам, которые на занятиях постоянно заставляли меня избегать упрощений и делать анализ более сложным и, таким образом, более разумным и реалистичным в их глазах. Многие коллеги жертвовали своим собственным временем ради прочтения и комментирования различных глав моего труда. Особенно я хотел бы выразить свою признательность Эндрю Бершею, Джону Доуверу, Алексису Даддену, Джерому Гридеру, Керри Смит, Константину Вапорису, Бретту Уолкеру, Акио Ясухаре и Луизе Янг за их ценные суждения относительно моей работы. Благодарю также Смита и моего друга и коллегу Роджера Кейеса за те часы, которые они провели вместе со мной, выбирая иллюстрации и помогая найти для них место в тексте. И отнюдь не в последнюю очередь я говорю спасибо всем ученым, занимающимся японской историей. Названия их трудов, внесенные в список рекомендуемой литературы, могут лишь намекнуть на то, насколько я им всем признателен.

Существует одна восточная поговорка, по крайней мере, я всегда ее слышал как восточную: «Пусть твоя жизнь проходит в интересные времена». Заслуга в том, что эта поговорка справедлива для моей жизни, принадлежит моей жене и дочерям — Чанг, Энн и Кати.

Слово к читателю

На первый взгляд письменный японский язык может показаться слишком сложным. На самом деле в устной форме он весьма прост для американцев и европейцев. Существуют пять гласных звуков (a, i, и, е, о), которые произносятся приблизительно как гласные испанского языка. Слоги состоят либо из одного гласного звука, либо из сочетания гласного и согласного. Вдобавок существует нозальный звук л, который может создавать отдельный слог. Этот звук записывается буквой п в том случае, если он идет перед согласным или в конце слова. Перед гласной он передается знаком п’ чтобы отличить его от таких слогов, как па и ni. Таким образом, имя, записываемое латинским шрифтом как Ise, произносится «и-се», Kobe — как «ко-о-бе», Honshu — как «хо-н-шу-у», a Chonindo — как «чо-о-ни-н-до». В соответствии с обычной практикой, мы не используем знаки долготы в хорошо известных географических названиях. Название японской столицы будет, таким образом, записываться как «Токио», хотя в реальности оно звучит как «то-о-кьо-о».

Личные имена приводятся в их обычной местной форме: если для американцев и других западных людей имя предшествует фамилии, то у представителей народов Восточной Азии они меняются местами (исключение составляют восточные ученые, которые в публикациях на английском языке предпочитают западную форму записи). В некоторых случаях для обозначения индивидуума используется только его личное имя (например, Иэясу вместо Токугава Иэясу). Это делается для того, чтобы отличать его от других исторических персонажей, носивших ту же фамилию. Кроме того, некоторые художники и писатели (например, Андо Хиросиге и Нацуме Сосеки) по традиции обозначаются только личными именами, в то время как другие писатели (например, Басё) известны под своими псевдонимами. Наконец, в данной книге сохраняется старая японская традиция обозначать императоров их тронными именами (например, император Мэйдзи).

Японская календарная система может вызвать интерес у того, кто впервые совершает путешествие в историю этой страны. Японцы приняли грегорианский календарь 1 января 1873 г. До этой даты они использовали календарь, состоящий из последовательно пронумерованных лет, принадлежащих определенной эре, называемой ненго. По обычаю императорский двор объявлял новую ненго после вступления на трон нового императора или императрицы. Это могло произойти и в случае каких-либо бедствий или опасностей, угрожавших стране. Японцы надеялись, что объявление нового благоприятного названия эры может обеспечить в будущем мир и процветание. Например, в 1847 г. на престол вступил император Комеи. Через год после этого он выбрал название для новой эры — Каэи. Это название подразумевало долгое и благоприятное правление. Однако семь лет спустя, когда американские канонерки, находившиеся под командованием Мэтью К. Перри, принудили японцев отказатья от их политики самоизоляции, императорский двор выбрал новое название — Ансей. Оно состояло из идеограмм, обозначавших эру мирного и стабильного правления. Только после 1868 г. в Японии была принята практика распространять название эры на все правление императора.