«Янычары» Ивана Грозного. Стрелецкое войско во 2-й половине XVI – начале XVII в. - [69]
Действительно, должно было пройти некоторое время, прежде чем новое оружие из разряда иноземных диковинок стало обыденностью, а это могло произойти только в том случае, если, с одной стороны, его массово ввозили в Русскую землю (и мы бы связали этот ввоз с «нарвским плаванием» 1558–1581 гг., когда Нарва находилась под властью Ивана Грозного и играла роль главного русского торгового «стапеля» на Балтике). С другой же стороны, русские мастера должны были освоить производство основных элементов самопала (прежде всего новых типов замка) и сделать его более доступным для рядовых стрелков. Приходные и расходные книги Кирилло-Белозерского монастыря начала XVII в. сохранили сведения о ценах на самопалы импортные и местного производства. Так, в июле 1611 г. монастырский старец Макарий Облезов купил в Архангельске «у карабельные пристани» «6 самопалов больших свитцких (т. е. шведских. — В.П.) з замки» общей ценой 16 рублей и 15 алтын с 2-мя деньгами, т. е. в среднем один такой импортный самопал (возможно, речь шла о мушкете) обошелся монастырской казне в (округленно) 2 рубля и 25 алтын. «Немецкий самопал», купленный в апреле 1614 г., стоил старцам (округленно) в 1 рубль и 16 алтын, а самопал местной работы, приобретенный для монастырского обихода в сентябре 1615 г., оказался фактически вдвое дешевле–16 алтын и 4 деньги, т. е. в полрубля[466]. Чуть больше, 20 алтын, стоили отданные безденежно новгородским казакам станицы атамана Кирши Федорова, «которые прибираны в Новегороде для воровского приходу», «люцкие самопалы», принадлежавшие прежде казненному по обвинению в измене в 1608 г. в Новгороде Михаиле Татищеву[467]. Выходит, что уже в начале XVII в. самопал уже не роскошь (если мы ведем речь о рядовых, не статусных изделиях) и хорошо освоен равно как и русскими мастерами (в феврале 1611 г. кузнец Олешка получил от кирилло-белозерских старцев за откованные им 100 трещоток к самопалам и пищалям 11 алтын, а уже упоминавшийся нами прежде старец Макарий Облезов купил, помимо всего прочего, еще и 32 самопальных ствола — т. е. остальные детали к ним должны были быть или куплены отдельно, или изготовлены с последующей сборкой монастырскими умельцами[468]), так и ратниками (вряд ли достаточно сложные в обращении и уходе самопалы со свейскими и ливонскими, т. е. колесцовыми, замками были бы отданы людям, которые не умели с ними обращаться).
Подведем предварительный итог. Логично было бы предположить, исходя из анализа имеющихся в нашем распоряжении материалов, что на рубеже XV–XVI вв. с Запада (через Ливонию и ганзейские города прежде всего) в Россию попадают первые образцы аркебуз с ударно-фитильными замками, которые быстро осваиваются в производстве местными мастерами. Простота устройства и дешевизна этих пищалей и гаковниц, а также относительная простота в обращении и подготовке стрелка из такого оружия способствовали тому, что пищали и гаковницы быстро завоевывают популярность и широко распространяются в России как оружие пехоты. В последней четверти XVI в., опять же при посредничестве иностранных купцов, в России распространяются ружья, карабины и пистолеты с ударнокремневыми («свийскими» или «свицкими» и «шкоцкими», вероятно, на первых порах по названию страны, откуда они поступали) и колесцовыми замками (последние получили характерное наименование, очевидно, по месту, где русские ратные люди с ними близко познакомились — «ливонские»).
Оружие с ударно-кремневыми замками пришлось по вкусу русским служилым людям, и похоже, что самопалы существенно потеснили традиционные фитильные пищали-ручницы. Любопытный факт — в 1638 г. вяземским стрельцам попробовали было выдать импортные мушкеты «с жаграми», на что стрельцы заявили, что они-де «из таких мушкетов з жаграми стрелять не умеют, и таких мушкетов преж сево у них с жаграми не бывало, а были де у них и ныне есть пищали старые с замки»[469]. Учитывая, что служба стрелецкая была пожизненная, очевидно, что среди стрельцов были ветераны, прибранные на государеву службу в первые послесмутные годы (если не во время Смуты), и уже тогда они использовали не традиционные как будто фитильные пищали, но самопалы. Стоит заметить, что при раскопках на месте Тушинского лагеря были найдены детали и фрагменты трех ружейных замков, и все они относились к ударно-кремневым., а также деталь колесного замка, а вот фрагментов или деталей, которые однозначно свидетельствовали бы о принадлежности их к фитильным замкам, — нет[470].
Осмелимся также предположить, что в это время несколько меняется и содержание термина «гаковница». Наряду с традиционными гаковницами с подствольным крюком-гаком, видимо, на Руси тогда появляются и начинают постепенно распространяться мушкеты (с форкетом?), отличавшиеся от аркебузы/пищали большим весом и калибром. Во всяком случае, нет ничего невозможного в том, чтобы те же английские или голландские купцы привезли в Нарву или в Архангельск в 60–70-х гг. XVI в. первые образцы западноевропейских мушкетов (или же они были захвачены в качестве трофеев в ходе войн за Ливонское наследство — к примеру, Ливонской войны 1558–1561 гг. или Полоцкой войны 1562–1570 гг.), которые затем были освоены русскими мастерами и стрелками, и эти мушкеты по совокупности своих технических характеристик были отождествлены с хорошо знакомыми гаковницами.
