«Янычары» Ивана Грозного. Стрелецкое войско во 2-й половине XVI – начале XVII в. - [50]
Кого «прибирали» во стрельцы?
Особенности комплектования московских и городовых стрельцов
Теперь, когда нам удалось составить более или менее полную и ясную картину перемен в численности, организации и структуре стрелецкого войска во 2-й половине XVI — начале XVII в., стоит, пожалуй, остановиться подробнее на том, кого и как «прибирали» во стрельцы в эти десятилетия.
Предварительно стоит заметить, что термин «статья» применительно к пятисотенному подразделению стрельцов используется для названия стрелецких подразделений только в Русском Хронографе и впоследствии больше не встречается. Его вытесняют термины «приказ» и «прибор», которые использовались в делопроизводственной переписке на равных. Можно предположить, что разница между ними заключалась в порядке комплектования. Под «приказом» понималось уже набранное, обученное и сколоченное подразделение, которое «приказывалось» новому командиру, пришедшему на смену старому. «Прибор» же нужно было еще «прибрать», и будущий командир подразделения, голова, получал соответствующую грамоту, дающую ему такое право и расписывающую его права и обязанности. В этом отношении характерным является пример с конным приказом астраханских стрельцов, который, согласно царскому приказу, должен был покинуть Астрахань и спешно двигаться к Москве с тем, чтобы потом отправиться в поход на «свейских немцев» вместе со всей государевой ратью. В первых строках грамоты, датированной августом 1591 г., царь Федор Иоаннович предписывал голове И.А. Кашкарову «твоего приказу сотником и стрелцов конным сказати нашу службу в зимней немецкой поход». Но, поскольку приказ из-за отсылок стрельцов и начальных людей в разные «посылки» был неполон, то голове предписывалось в «убылые места» «выбрати стрелцов и казаков изо всех приказов лутчих» и с «прибором твоим» идти к Москве[327].
«Выбрати» «лутчих» людей — в этой фразе из царской грамоты 1591 г., как, впрочем, и в выдержке из царского же приговора 1550 г. об учреждении стрелецкого войска, как нельзя более полно отражаются основные требования к новобранцам-стрельцам. А кто считался «лутчим» — так и на этот вопрос в сохранившихся грамотах о наборе ратных людей сказано более чем достаточно. Так, к примеру, осенью 1562 г. дети боярские, посланные головами в северные города «прибирать» ратных людей для участия в Полоцком походе, должны были выбрать таковых людей, чтобы те «были собою добры и молоды и резвы, из луков и из пищалей стреляти горазды»[328]. Точно так же в 1607 г. в уже упоминавшемся нами указе пермскому воеводе князю С.Ю. Вяземскому предписывалось выбрать ратников на государеву службу, «которые б были собою добры, и молоды, и резвы, и из луков или из пищалей стреляти были горазды»[329]. За сорок с лишком лет формулировки, как видно из сравнения выдержек из этих двух документов, совершенно не изменились.
«Молодость», «резвость», «доброта» и «гораздость» в стрельбе из пищалей — это еще не все требования, которые власть предъявляла к кандидатам в стрельцы. Из челобитных елецких стрельцов начала 90-х гг. XVI в. и связанных с ними других документов хорошо видно, кто мог записываться во стрельцы. Так, в 1593 г. елецкий новоприборный стрелец Милейко Семенов бил челом государю, жалуясь на кропивенского сына боярского Иван Болотникова, что он, Милейко, писался в стрельцы с Крапивны от дяди. Елецкие же стрельцы Богдашка да Васька Семеновы дети Месищева, да Ивашка Васильев сын Долгой, да Сенька Алексеев сын Лазарев, Данилка Алексеев сын Ерохин, Найденка Иванов сын Козлов писались во стрельцы «сын от отца, брат от брата, племянник от дяди». Третий елецкий стрелец, Кирейка Гаврилов сын Чукардин «прибрался» во стрельцы «от матки от своей и от братьи». Афонька же Степанов сын Шорстов поступил во стрельцы от своего тестя[330].
И в последующем требования властей к новоприборным стрельцам оставались все те же. Так, в уже упоминавшемся прежде наказе сыну боярскому Дмитрию Дернову указывалось, что он должен «прибрать» во стрельцы «волных охочих людей, от отцов детей, и от братьи братью, и от дядь племянников, добрых и резвых, из пищалей бы стрелять горазди», а вот «худых, и молодых недорослей, и крепостных всяких людей, и посадских черных людей, и с пашни крестьян, в стрелцы не имать»[331]. Точно так же Михаилу Кольцову, получившему назначение стрелецким головой в Чебоксары, царской грамотой, датированной январем 1626 г., предписывалось «прибирать» во стрельцы «от отцов детей, и от братьи братью, и от дядь племянников, из гулящих людей, в которых бы воровства не чаять», а кого не прибирать, так это «крепостных боярских и тяглых посадских людей и с пашни крестьян»[332].
Впрочем, при необходимости власть могла закрыть глаза на уход во стрельцы тяглецов — лишь бы соблюдалось требование прибирать во стрельцы «от отцов детей, и от братьи братью, и от дядь племянников, добрых и резвых» и тем самым не нарушался фискальный государственный интерес. К примеру, сын боярский Епсихий Рептюхов в 1592 г. бил челом государю на своих крестьян — на Сеньку и Кондрашко Ивановых детей и на Ивашку Васильева сына Должикова, которые, по словам сына боярского, «били, государь, челом тебе, государю, те крестьяне ложна о вывознай грамоте, чтоб их из-за меня вывесть совсем, а скозали, государь, что буттось у них оставаютца на тех вытех братье, а жили буттося с ними на одной пашни». Получив же обманом царскую вывозную грамоту, Сенька и Кондрашко записались в казаки, а Ивашко Должиков — во стрельцы. В ответе же на челобитную сына боярского государь приказал «сыскать накрепко» «про Сеньку да Кондрашка, из казаков отдати Епсихею назад со всем их животом, а буде им дано наше жалованье хлебное и деньги, и все б то наше жалованье хлеб и деньги на них доправили, а в тех бы ельчан в место прибрали иных», а вот про Ивана Должикова решение было иным — «Иванка Васильева из стрельцов» не выдавать
Уникальное издание, не имеющее себе равных! Первое отечественное исследование Великой огнестрельной революции XV–XVII вв., перевернувшей не только военное дело, но и всю историю человечества. По мере распространения огнестрельного оружия на смену прежней ударной тактике (когда на поле боя преобладала пехотная пика, а главным родом войск были пикинеры) пришел «огневой бой», дистанционное поражение противника массированным огнем мушкетеров и артиллерии, – так, в крови и пороховом дыму, умирало Средневековье и рождалось Новое Время.Военная революция, чреватая радикальными социальными преобразованиями, с разной скоростью протекала в Западной Европе, на Руси, в Речи Посполитой и Оттоманской империи – именно этими различиями во многом объясняется возвышение Запада и упадок Восточной и Юго-Восточной Европы, а запоздалый отказ Руси от «османской» военной модели в пользу западноевропейской традиции во многом предопределил особый путь развития русской цивилизации.
В русско-крымских отношениях, насчитывающих не одно столетие, XVI век занимает особенное место. Сложившийся в конце XV века русско-крымский союз, острием своим направленный против Большой Орды, оказался, увы, слишком недолговечным, ибо он основывался на принципе «против кого дружить будем». И когда в 1502 году государство Ахматовичеи окончательно рассыпалось, когда общего могущественного врага, против которого объединились молодая Московская Русь и Крым, не стало, переход от дружественных отношений к открытой враждебности был лишь вопросом времени.
В январе 1558 г. русские полки по повелению Ивана Грозного перешли русско-ливонскую границу. Четыре года, с 1558 по 1561 г., Прибалтика была объята пламенем войны, которая вскоре получила название Ливонской (в свою очередь, эта война стала частью более длительного конфликта, который можно назвать Войной за ливонское наследство, длившейся де-факто с 1555 по 1595 г.). В результате действий русских войск «больной человек» Северо-Восточной Европы, Ливонская «конфедерация», состоявшая из Ливонского ордена, Рижского архиепископства и ряда других, более мелких владений, была разгромлена, распалась и разделена между могущественными и алчными соседями.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
С давних пор в российском общественном мнении устоялась точка зрения на военное дело Российского государства раннего Нового времени (вторая половина XV – конец XVII в.) как на нечто архаичное, примитивное и отсталое. Сформировавшийся в петровское время яркий образ московского ратного человека, мечтающего о том, чтобы государю послужить не вынимая сабли из ножен, оказал неизгладимое впечатление на последующие поколения отечественных историков, пренебрежительно расценивавших уровень развития русского военного дела московской эпохи.
В истории русско-польско-литовского противостояния, длившегося с перерывами двести лет, с 1486 по 1686 г., война 1562–1570 гг. занимает важнейшее место. В ходе этого конфликта, который по праву можно назвать войной Полоцкой, именно Полоцк стал главной целью Ивана Грозного, и вокруг него развернулись основные события. В ходе этого конфликта держали экзамен две политические системы, Руси московской и Руси литовской. И если московская Русь прошла это тяжелейшее испытание, то Русь литовская не выдержала проверки и по итогам войны прекратила свое существование как политический субъект, де-факто поглощенная Польшей в результате Люблинской унии 1569 г.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Почти два тысячелетия просуществовал город Херсонес, оставив в память о себе развалины оборонительных стен и башен, жилых домов, храмов, усадеб, огромное количество всевозможных памятников. Особенно много находок, в том числе уникальных произведений искусства, дали раскопки так называемой башни Зенона — твердыни античного Херсонеса. Книга эта — о башне Зенона и других оборонительных сооружениях херсонесцев, об истории города-государства, о памятниках древней культуры, найденных археологами.
Гасконе Бамбер. Краткая история династий Китая. / Пер. с англ, под ред. Кия Е. А. — СПб.: Евразия, 2009. — 336 с. Протяженная граница, давние торговые, экономические, политические и культурные связи способствовали тому, что интерес к Китаю со стороны России всегда был высоким. Предлагаемая вниманию читателя книга в доступной и популярной форме рассказывает об основных династиях Китая времен империй. Не углубляясь в детали и тонкости автор повествует о возникновении китайской цивилизации, об основных исторических событиях, приводивших к взлету и падению китайских империй, об участвовавших в этих событиях людях - политических деятелях или простых жителях Поднебесной, о некоторых выдающихся произведениях искусства и литературы. Первая публикация в Великобритании — Jonathan Саре; первая публикация издания в Великобритании этого дополненного издания—Robinson, an imprint of Constable & Robinson Ltd.
Книга посвящена более чем столетней (1750–1870-е) истории региона в центре Индии в период радикальных перемен – от первых контактов европейцев с Нагпурским княжеством до включения его в состав Британской империи. Процесс политико-экономического укрепления пришельцев и внедрения чужеземной культуры рассматривается через категорию материальности. В фокусе исследования хлопок – один из главных сельскохозяйственных продуктов этого района и одновременно важный колониальный товар эпохи промышленной революции.
Спартанцы были уникальным в истории военизированным обществом граждан-воинов и прославились своим чувством долга, готовностью к самопожертвованию и исключительной стойкостью в бою. Их отвага и немногословность сделали их героями бессмертных преданий. В книге, написанной одним из ведущих специалистов по истории Спарты, британским историком Полом Картледжем, показано становление, расцвет и упадок спартанского общества и то огромное влияние, которое спартанцы оказали не только на Античные времена, но и на наше время.
В книге сотрудника Нижегородской архивной службы Б.М. Пудалова, кандидата филологических наук и специалиста по древнерусским рукописям, рассматриваются различные аспекты истории русских земель Среднего Поволжья во второй трети XIII — первой трети XIV в. Автор на основе сравнительно-текстологического анализа сообщений древнерусских летописей и с учетом результатов археологических исследований реконструирует события политической истории Городецко-Нижегородского края, делает выводы об административном статусе и системе управления регионом, а также рассматривает спорные проблемы генеалогии Суздальского княжеского дома, владевшего Нижегородским княжеством в XIV в. Книга адресована научным работникам, преподавателям, архивистам, студентам-историкам и филологам, а также всем интересующимся средневековой историей России и Нижегородского края.
ПЕРВАЯ КНИГА О РУССКОЙ АРТИЛЛЕРИИ ЦАРСТВОВАНИЯ ИВАНА ГРОЗНОГО! Русская артиллерия внесла свой громкий вклад в военную историю XV–XVI веков. Появившись в Москве лишь в конце XIV века, она еще в XV столетии значительно отставала в своем развитии от западноевропейской, но уже к середине XVI века, по признанию самих иностранцев, была на одном уровне с лучшими европейскими арсеналами (немецкими, итальянскими), а Русское государство обладало самым мощным и современным артиллерийским парком в Восточной Европе. На основе материалов отечественных и зарубежных архивов ведущий специалист по отечественной артиллерии от Ивана III до Смутного времени, кандидат исторических наук А.Н.
К 300-ЛЕТИЮ ОКОНЧАНИЯ ВЕЛИКОИ СЕВЕРНОЙ ВОИНЫ! «Чрез взятие сего города Санкт-Питербурху конечное безопасение получено» – так Петр Великий прокомментировал взятие русскими войсками Выборга в 1710 г. Всего же за продолжавшуюся 21 год войну России со Швецией насчитывается около семидесяти осадных операций, ведь захват и оборона крепостей составляли значительную часть военного дела начала XVIII столетия. Книга Бориса Мегорского посвящена этой типичной для своего времени, но малоизвестной сегодня стороне боевых действий эпохи Петра I. При описании осадной войны автор обращает внимание на вопросы повседневности, рутинные задачи, воинские традиции и обычаи, поведение в боевой обстановке.
«ЧЕГО НЕ МОГЛА СДЕЛАТЬ ПЕХОТА, ТО СДЕЛАЕТ КАВАЛЕРИЯ» — эти слова генерала А. Н. Куропаткина, главнокомандующего русской армией в войне с Японией, были сказаны о сражениях 1904–1905 гг. Однако в Первую Мировую и Гражданскую войны боевое применение кавалерии только подтвердило верность его оценки. Уже первые бои 1914 г. показали превосходство русской конницы над кавалерией германцев и австрийцев как в качестве личного состава, так и в боевой подготовке, а на фронтах Гражданской войны красные конники (в первую очередь из легендарных 1-й и 2-й Конных армий) сыграли ключевую роль, серьезно повлияв на ее исход.
Они завоевали для Римской империи полмира. Они пронесли римских орлов от Британии до Персидского залива и от Африки до Рейна и Дуная. Они были становым хребтом величайшего государства Древнего мира. Римские легионы по праву считаются самой мощной, совершенной и эффективной боевой машиной своего времени, по многим параметрам не превзойденной до XVIII века нашей эры. Феноменально дисциплинированные и организованные, великолепно обученные, вооруженные по последнему слову техники, они не знали себе равных более полутысячи лет – недаром сами римляне приписывали создание легионов не только человеческому разуму, но и «Божественному провидению». Боевое расписание и тактика, вооружение и боевое применение, редкие поражения и знаковые победы – в этой книге, беспрецедентной по глубине и охвату материала, история римских легионов предстает во всем ее величии.