Янтарин - [7]

Ну и, конечно же, тёмная история с пожаром в спальне принцессы пять лет назад. Фелиша мрачно отмалчивалась, батюшка отгораживался государственными заботами, а Таша, которая наверняка всё знала, делала вид, что оглохла, предпочитая разговаривать на миллион других тем. Добиться объяснений от самого Веллерена у принца не хватило духа, хотя он знал наверняка — Пиявка там был. Причём не просто так, он вытащил обгоревшую Фелль из огня, уже бесчувственную, надышавшуюся угарным газом и, кажется, обжёгшую лёгкие. Как только умудрилась, за пять-то минут. Вампир её спас. И она это знала, хоть и бубнила, что ничего такого не припомнит.

— Что бы там ни было, — продолжал вампир, — тайных поклонников непризнанных талантов нашей рыжей принцесски куда больше явных — за одиннадцать лет я вправил мозги как минимум десятку сластолюбцев. К слову, папаши Архэлла, приметившему девчушку ещё в колыбельке, среди провинившихся не было. Этот ради разнообразия решил поиграть в благородство, отправив сынишку год назад к уже повзрослевшей (хотя это как судить!) девице. Продолжение вы знаете.

— Мы не поняли сути, — заметил старый советник, уязвлённый тем, что его держали в неведении по столь серьёзному вопросу. — К чему вы раскрываете карты именно сейчас?

— Повелитель Душ, Мортемир, остался без ответа. Мы… — вампир метнул в сторону устало прикрывшего глаза короля короткий неодобрительный взгляд, — проигнорировали послание. Второго не было. Во всяком случает в письменном варианте. Как я понял, вторым предупреждением стала именно трагедия на границе. Вряд ли там действительно бойня, как нам сдуру показалось вначале. На самом деле этот жук больше нагоняет страху, ему не выгодно ссориться с возможными родственниками. Не сейчас. Королева Миллисент только учится искусству эмпатии, будь там действительно кровавая резня из трёх тысяч душ, уж поверьте, такое даже я почувствовал бы. А королева даже не заметила, пока я не попросил прислушаться. И вообще мне кажется, что потоки шли с запада — от Нерререна. Хотя я не спец, не мне судить.

— Я бы не был в этом так убеждён, — тихо возразил Ларрэн. — Повелитель Душ не самый опасный хищник в нашем болоте, в конце концов, принц Диметрий смог полоснуть его в самом первом своём бою, если не забыли, но всё же в нашем случае — не самое выгодное соседство. Можно подумать нам гоблинов и василисков мало. И всё же найдётся мало добровольцев, сунувшихся в пещеры к нему, уж лучше в гоблинам в котёл или к василиску на глаза.

— Мортемир не так силён, как кажется, — задумчиво заметил начальник тайной службы, человек упрямый и предприимчивый. Говорили, в юности он служил в войске в отряде оборотней ещё до того, как большая часть нежити окончательно расплевалась с людьми, и успел нахвататься много полезного. Правда или нет, но силу господин Хольт имел звериную, с ним даже Веллерен не любил ссориться. А ещё шептались, что он знал, куда девался мятежный сынок вожака оборотней, не пожелавший ввязываться в свару с людьми. — Он человек, значит смертен, хотя бы относительно. Но против него не выйдет ни одна армия, если только её не зажали в ущелье, как воинов Диметрия.

— Вы забываете о драконах, — вежливо напомнил Веллерен.

— Мы помним о том, что эти твари никому не подчиняются, — возразил один из молчавших доселе младших советников.

— Воинам-фениксам они подчинялись.

— Последней нет уже десять лет и тайну свою она унесла в могилу.

— Советник Ниэл, не падайте в моих глазах как большинство тех, кто занимал ваш пост до вас, — тихо попросил Веллерен. — Королева Фиона отдала жизнь и свободу собственной дочери, чтоб добраться до палаца и передать тайну повиновения драконов.

— Но не успела, — так же тихо и безрадостно напомнил Ларрэн. — Мы все в курсе. Янтарин был ранен, упал посреди городского парка, распахав добрый гектар земли. Пока королева Фиона пришла в себя, пока по обезлюдившим улицам добралась до палаца…

…такого же пустого и безжизненного. Она не звала на помощь — огненная кровь фениксов не позволяла опуститься до уровня обычной умирающей женщины, обычной матери, готовой во что бы то ни стало добраться до мужа и детей. До детей — муж на поле брани сражается в бессмысленной и бесполезной сваре, где сошлись люди, нелюди и нежить. Все против всех. Он даже не сразу понял, что произошло и куда делись Янтарин и его жена. Куда вообще разлетелись все драконы, уже не сдерживаемые волей феникса.

А когда поймёт, когда вырвется из кровавого месива, когда наконец сможет добраться до дома, обнаружит смерть и отчаяние…

— Моя жена не напрасно пожертвовала дочерью. Уже в бреду перед самой смертью она требовала отнести её в горный храм, — сказал король. — Скорей всего последнюю святыню фениксов — храм Солнца.

— Даже не требовала, — поддержал Веллерен, — просто неустанно повторяла, уже не разбираясь в происходящем, словно эта мысль была единственной, стоящей внимания ещё при трезвом рассудке. Королева была уже не в том состоянии, чтоб хоть что-то понимать, путала имена, лица… Меня с мужем перепутала…

Феликс почувствовал, как медленно сползает Фелль, остекленевшим взглядом зацепившаяся за ненавистного вампира. Она не помнила дня, когда умерла мама, по крайней мере того, что королева Фиона умирала на руках Веллерена. А он видел картинку весьма смутно, словно затёртой туманом, и плясали в ней разные лица, даже морда золотого дракона проявлялась во снах, но говорить об этом, как и многом другом, Феликс не любил. Не желал, предпочитая знать, что кулон с матери снял он. И отдал его сестре, когда та молча смотрела на погребальный костёр. И впервые назвал так, как любила звать её мама — Фелль…