Янтарь в болоте - [87]

Рослый, широкий, немолодой и весь седой, с густыми вислыми усами, он походил на старого дружинника и еще очень напоминал пса, который сейчас замер, молча скаля клыки и дыбя холку, но не нарушал хозяйского приказа. Наружность такая, увидишь – ни в жизнь не забудешь.

– Прости, Олег Сергеевич, старого дурака! – Опомнившись, здоровяк низко поклонился, прижав ладонь к груди. – Вспылил я. Донесли, будто тут у тебя дочь моя, ну я и помчался, а у тебя…

– Невеста моя, – оборвал Олег, не позволив закончить.

Шорина, старого вояку, который давно отошел от военных дел и жил в тихом поместье, воевода знал хорошо, уважал и ругаться с ним не хотел, и уж тем более драться. А если бы дал тому договорить, чуял – пришлось бы, ничего хорошего он ляпнуть не мог.

– Прости еще раз, воевода, – вновь поклонился мужчина, а с ним одновременно – и трое спутников. – Давно пора. Счастья вам обоим!

Дольше торчать в проходе они, к счастью, не стали, вышли, аккуратно прикрыв за собой дверь.

– Зачем ты про невесту сказал? – спросила Алёна напряженно, когда Олег опять сел на край постели. Сердце радостно затрепетало где-то в горле, но алатырница постаралась унять его и не поверить шальной надежде.

– Еще не хватало, чтобы твое имя почем зря трепали! – проворчал воевода. – Мне-то ничего не будет, а тебе и так от здешних болтунов достается.

Со всколыхнувшейся внутри горечью и глупой обидой получилось справиться и удалось не подать вида, как задели эти слова. Слишком сильно ей хотелось услышать иное, чтобы не так, не об этом. И наивно, и глупо, но разве сердцу объяснишь?

– Выходит, меня для того сюда и перенесли, чтобы опозорить? – тихо пробормотала Алёна. – Ждали, верно, что ты поведешь себя как в прошлый раз, с той девушкой, не знаю ее имени. И Шорина этого специально подослали, потому что горяч, вспыльчив и о дочери своей очень печется…

– Выходит, так, – согласился Олег, нехотя возвращаясь к серьезному разговору. Хотя при виде сидящей на его постели Алёны хотелось совсем не думать и не говорить. – Только как же тебя перенесли так незаметно?

– Ну да, вряд ли на такую глупость дорожник бы согласился, да и я бы, наверное, проснулась… А впрочем, уж больно вдруг я уснула, – припомнила алатырница.

И вновь они не успели ни до чего договориться: в дверь спальни торопливо постучали – и, не дожидаясь ответа, внутрь влетела встрепанная и явно сердитая Степанида с ворохом одежды в охапке.

– Доброй ночи, – быстро поклонилась она. – Вас их княжеская светлость видеть желают немедля, гневаться изволят.

– Стеша, а… – неуверенно начала Алёна, но договорить ей не дали.

– Дозвольте я вам помогу, я вот все с собой прихватила, – оборвала Степанида. – И давайте в соседнюю комнату, не пойдет же воевода к князю в одном исподнем, ему тоже одеться надобно.

Кажется, столь неожиданное явление и уверенное поведение прислужницы не только алатырницу выбили из колеи, но и Олега, и Шарика, который молча слушал рыжую, склоняя голову попеременно вправо и влево и выразительно двигая ушами. Алёна выбралась из одеяла и прошла за Стешей, а хмурый Олег остался в спальне одеваться и про себя тихо ругать князя вместе с расторопной прислужницей. И когда ему только донести-то обо всем успели, уж полночь скоро! И о чем «обо всем»?

– Стеш, ты чего такая сердитая? – тихо спросила Алёна, спешно натягивая исподнее и меняя рубашку.

– Это ты еще Вьюжина не видела! – проворчала та. – Ну да ничего, сейчас встретитесь.

– Что случилось?! – еще больше встревожилась алатырница, но рыжая только недовольно отмахнулась.

Дальше расспрашивать Алёна не стала – ясно, не скажет ничего. А там и Олег вышел вместе с псом, и пришлось спешить за Степанидой по тихим и сонным ночным переходам дворца. Порой навстречу попадались слуги, которых встретить в это время обычно было труднее, но вряд ли алатырница обратила бы на это внимание в ином случае. Интересно, это Шорин шум поднял и оттого во дворце так беспокойно? Или все же случилось что-то еще?

По дворцу шли быстро, с явной спешкой, и закончился путь все в той же комнате, уже хорошо знакомой Алёне, – видать, в этом своим привычкам князь не изменял. Ярослав опять сидел за столом с какими-то бумагами, и видно было, что спать он еще не ложился. Подле него сидел и Вьюжин, который сердитым, вопреки сказанному Степанидой, не казался, скорее сосредоточенным и немного хмурым. А впрочем, Алёна не рискнула бы утверждать, в каком настроении пребывает и о чем думает этот человек.

– Наконец-то, – ворчливо поприветствовал их князь. – Скажи мне, Олег, какого лешего ты именно сейчас решил проявить благородство? Я понимаю, невеста завидная, аж целая княгиня, но какого же…

– И что на этот раз не так? – хмуро спросил Олег, без разрешения выдвигая один из стульев для Алёны и занимая соседний. Алатырница замешкалась, тревожно глянула на князя, но тот на самоуправство никакого внимания не обратил. – Ты мне в прошлый раз высказывал, что я грубо с девочкой себя повел, и так нельзя, и вообще плешь проел тем, что пора наконец найти подходящую пару и жениться. Ну вот, исполняю приказание. Хорошая девушка, чего бы не жениться-то?