Яновский Юрий. Собрание сочинений. Том 3. Пьесы и киносценарии - [75]
Мы думали, это лейтенант!
Неизвестный. Хелло! Глоток чего-нибудь…
Билл. На. (Наливает из фляги, дает.)
Неизвестный(пьет, садится). Я сяду, ребята…
О'Брайен. Американец?
Неизвестный. Том Смит, рядовой.
Линкольн. Надо думать, удирает из плена… В уставе сказано, что из плена обязательна для солдата удирать.
Билл. А для офицера?
О'Брайен. Кожа да кости у парня… Загнали здорово!
Ворм. Даже на американца не похож!
Абрахам. Бога призывал в своих бедствиях?
Тобиас. Кого привел, студент?
Поль. Вы же слышали, сержант, — американца!
Ворм. Разные бывают американцы… Может, ему не виски, а наручники надо?
Том. Наручники, не отрицаю…
Тобиас. Удираешь с фронта?
Том. Нет, сержант. Удираю на фронт.
Тобиас. Не валяй дурака] Убил товарища? Офицера прикончил?
Том. Нет, сэр.
Тобиас. Да ты что шарики катаешь?!
Ворм. Предатель, ребята. В душу влазит!
О'Брайен. Не суди по себе, Ворм!
Абрахам. Язычнику бог замкнет уста!
Том. Здесь в горах идет добыча вольфрама и молибдена…
Тобиас. Чего, чего?
Поль. Редкие очень металлы: вольфрам и молибден, сержант. Важны для промышленности. Руду немедленно спускают к морю, грузят в трюмы, срочно везут в Штаты…
Тобиас. Откуда знаешь?
Поль. Слыхал случайно.
Тобиас (Тому). Верно он говорит?
Том. Да, сержант. Мы добывали руду даже под артиллерийским обстрелом противника!
Билл. Вот почему каждодневно атакуем богом проклятые горы!
Тобиас. Выкладывай побыстрее, нас могут позвать в любую минуту — видишь, сидим в полной боевой!
Том. Родом из Техаса. Работал на ферме. Мобилизовали в Корею. Воевал. Попал в штрафники…
Билл. За что?
Том. Отказался расстреливать пленных и гражданских…
Билл. В боях бывал?
Том. Много раз. Сначала нами, штрафниками, затыкали все дыры на фронте. Потом заметили, что от хорошей жизни мы стали сдаваться в плен. Начали загонять нас в траншеи и молотить сверху своими же бомбами…
Линкольн. Летчики потеряли ориентиры?
Том. Неделю целую летчики теряли ориентиры! Из оставшихся штрафников сделали шахтеров. Условия смертные, ребята падают, как мухи. Отмороженные руки, ноги.
Ворм. Наверное, все коммунисты, красные? Угадал?
Тобиас. Слушай, Ворм! Заткни себе уши хлебным мякишем, если не хочешь, чтобы я их заткнул чем-нибудь покрепче!
Ворм. Мой долг, сержант…
Тобиас. А рот изволь держать на запоре!
Том. Сегодня заявился генерал Ван Горн с каким-то штатским. Говорят, сенатор. Важная персона. Ребята хотели пожаловаться. Но они приказали японской охране стрелять не стесняясь, так как фирма купила нас у правительства за наличные и не должна отчитываться…
Билл. Вот сволочи!
О’Брайен. Разве мы тоже не проданы за наличные?
Том. Я решил, все равно пропадать, — и как жахну сенатора киркой! Жаль, что только по каске. Бросился бежать, ребята за мной, японцы открыли огонь…
Линкольн. По американцам?!
Билл. Нет, по куропаткам!
Том. Если можно, я бы хотел пойти с ребятами в атаку, сержант.
Тобиас. Дай ему подкрепиться, Вашингтон… И выдай гранаты. Держи теплую куртку, земляк! (Бросает куртку.) Каска вон висит. Автомат Джорджа еще не сдан? Получи у Билла, парень… И патроны…
Том (надевает куртку, каску, верст автомат, гранаты, ест поданный ему Вашингтоном сандвич). Спасибо, сержант…
Мак-Мелоии. Я не большой законник, сержант, но дело пахнет очень нехорошо!
Ворм. Прямо из боя удерет к красным!
Мак-Мелоии. Мы окажемся пособниками преступника!
Абрахам. Изменниками цивилизации, отца и сына и святого…
Тобиас. Вот что, ребята. Законы здесь устанавливаю я, сержант Тобиас. И слежу за их точным выполнением. Слышно всем? Повтори, Ворм!
Ворм. В ваших же интересах, сэр!
Тобиас. Ну?!
Ворм. Приказано повторить! Законы здесь устанавливает сержант Тобиас! И следит…
Тобиас. Довольно. Мошенник Мак-Мелони, ты что-то хотел добавить?
Мак-Мелони. Нет, сержант.
Тобиас. Я из вас людей сделаю!
Том. Если вам интересна его фамилия, сержант… Это был сенатор Бренд ер!
Тобиас. Не интересуюсь сенаторами!
Билл. Что?! Сенатор Брендер? Ты слышишь, Мак-Мелони? Тебе предстоит великолепная встреча, парень! Сенатор Боб Брендер! Бывший хозяин нашего Мака! Боссу Мак-Мелони, сенатору Брендеру, гип-гип, ура! Кланяйся, Мак! Улыбайся!
Мак-Мелони. С удовольствием теперь пойду в атаку, сержант…
Билл. Всем слышно? К черту на рога пойдет, только бы не встречаться с хозяином! Весь Нью-Йорк знает, что нашего Мака упрятал в Корею сенатор Брендер! Вот случай разделаться за подлость!
Линкольн. Хотелось бы увидеть живого сенатора…
Билл. Спеши, красавец, до его встречи с Маком!
Тобиас, Отставить разговоры!
Лейтенант Кони (быстро входит). Готовы, ребята? Выходи гуськом. Исходное положение — вчерашние лисьи норы. Последний поворот тропинки — ползком… Генерал Ван Горн замечен на нашем участке! По свистку и желтой ракете — бросками вперед! Сегодня красные стараются сближаться до штыкового удара… Глушите их гранатами, штыковой бой не для культурных американцев! Счастливого возвращения, ребята! (Пропускает мимо себя солдат.) Ведите, сержант Тобиас. Я немного задержусь… Составление рапорта о потерях и так далее…
Тобиас. Есть, сэр. Рядовой Мак-Мелони, идти впереди! Не оглядываться во избежание неприятностей!
Кони. Восемь. Девять. Вы, сержант, десятый… Нет, постойте, вы одиннадцатый? Откуда лишний?
В книгу вошли два произведения выдающихся украинских советских писателей Юрия Яновского (1902–1954) и Михайла Стельмаха (1912–1983). Роман «Всадники» посвящен событиям гражданской войны на Украине. В удостоенном Ленинской премии романе «Кровь людская — не водица» отражены сложные жизненные процессы украинской деревни в 20-е годы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Сюжет пьесы основан на реальных событиях. На одном из заводов, в целях повышения производительности труда, была отключена система безопасности. В результате пресс раздавил одного из рабочих. Его молодая вдова — главный герой этой истории. Пытаясь добиться справедливости, она начинает борьбу против системы.«…Это пьеса с активной гражданской позицией, поэтому очень важен вопрос — с кем ее ставить — резонирует ли она с труппой. В нашем случае ответ — да. Чем больше мы работаем над ней со студентами, тем больше она всем нравится.В пьесе чувствуется влияние Брехта — на мой взгляд, ключевой фигуры театра 20-го века, гораздо в большей степени повлиявшей на современный театр, чем мы привыкли признавать.
История, рассказанная автором пьесы «Школа с театральным уклоном» Дмитрием Липскеровым, похожа на жутковатую сказку — мечты двух неудачников начинают сбываться.
Три вдовушки собираются раз в месяц, чтобы попить чайку и посплетничать, после чего отправляются подстригать плющ на мужних могилах.Едва зритель попривыкнет к ситуации, в ход пускается тяжелая артиллерия — выясняется, что вдовы не прочь повеселиться и даже завести роман. Так, предприимчивая Люсиль хочет устроить личную жизнь прямо на кладбище, для чего знакомится с седовласым вдовцом, пришедшим навестить соседнюю могилу.Через три часа все кончится, как надо: подруги поссорятся и помирятся, сходят на свадьбу некой Сельмы, муж которой носит фамилию Бонфиглисрано.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Забавная история немолодого интеллектуала, который выбрал несколько странный объект для супружеской измены. Пьеса сатирична, однако ее отличает не столько символизм черного юмора, сколько правдоподобие.
Материал для драмы «Принц Фридрих Гомбургский» Клейст почерпнул из отечественной истории. В центре ее стоят события битвы при Фербеллине (1675), во многом определившие дальнейшую судьбу Германии. Клейст, как обычно, весьма свободно обошелся с этим историческим эпизодом, многое примыслив и совершенно изменив образ главного героя. Истерический Фридрих Гомбургский весьма мало походил на романтически влюбленного юношу, каким изобразил его драматург.Примечания А. Левинтона.Иллюстрации Б. Свешникова.