Яноама - [19]

«Завтра проверим яд,— сказал наконец Рохариве.— Смотрите не попадите стрелой в обезьяну уишиа, иначе все стрелы заплесневеют».

У этой обезьяны есть бородка, она пепельного цвета; у самцов хвост длинный, а у самок — короткий. Ее, по поверьям индейцев, можно убивать лишь стрелой со старым ядом. Наступил вечер, а некоторые воины еще не успели нанести яд на наконечники. Тогда Рохариве сказал: «Соберите вместе остатки яда и слейте его в одну куйю, выройте яму и сверху прикройте листьями. Завтра закончите вашу работу».

На следующий день я увидела, как Рохариве подстрелил отравленной стрелой обезьяну. Вначале обезьяна продолжала прыгать с ветки на ветку, затем села, посмотрела вниз, помочилась и закачалась, словно пьяная, потом повисла на хвосте. Тогда Рохариве закричал: «Яд плохой! Я же вам не велел спать с женщинами, теперь весь яд пропал. Если нападут враги, вы не сможете их убить вашими стрелами». Мужчины вернулись в шапуно, соскребли кураре с наконечников и приготовили новый яд.

Несколько дней спустя воины отправились на охоту, убили обезьян и свиней. Мясо вокруг того места, куда вонзилась отравленная стрела, потемнело. Но индейцы, хоть оно и стало очень горьким на вкус, спокойно его съели. Они и детям говорили: «Не смотрите, что мясо горькое, съешьте его. Тогда, если в вас попадет отравленная стрела, вы не умрете». Индейцы не моют мясо животных, убитых свежим кураре, иначе, говорят они, яд перестанет убивать. А вот мясо животных, убитых старым ядом, они моют всегда.

На плантации возле кустов табака саматари тайком выращивают растения, которые на охоте и на войне имеют магическую силу. Чаще всего это луковичные растения, растущие под землей. Индейцы обрывают листья и прикрывают растение от любопытных глаз корой деревьев. Женщины не знают о магической силе этих растений либо притворяются, будто не знают. Когда мужчины охотятся, например, на тапиров, то непременно берут с собой луковицу пири-пириоки, по форме напоминающей глаз тапира. Луковицу сначала высушивают на огне, потом очищают, смешивают с уруку, а затем натирают ею тело, стрелы, морду и лапы собак. Для каждого животного есть своя волшебная трава. На диких свиней охотятся лишь после того, как потрут себя, стрелы и собак размельченным корнем, по очертаниям напоминающим свиную морду. Туканов, попугаев, броненосцев, обезьян — всех их якобы можно убить с помощью волшебной травы.

УЧЕНИК КОЛДУНА

Когда начинает сильно дуть ветер, саматари обычно кричат женщинам: «Забирайте детей, приближаются хекура!» А еще они кричат: «С Большой реки идут хекура белых людей». Когда они так говорили, я думала: «Значит, Большая река недалеко отсюда?» Но, понятно, держала свои мысли про себя.

В селении посреди площади отдельно стояла хижина. В этой хижине спал в своем гамаке всего один юноша. Мне объяснили, что он готовится стать колдуном. Ни одна женщина, даже мать, не могла подойти к хижине, потому что хекура презирают женщин и сразу же убегают от них. Кроме юноши в хижине иногда ночевал мальчишка, которому полагалось приносить дрова и разводить огонь. Юноша, готовившийся стать колдуном, не мог мыться и не должен был слезать с гамака на землю, иначе хекура вернутся в горы, откуда они спустились к юноше. Кроме того, юноше запрещалось есть мясо. Через два дня после того, как он начал свой «пост», мужчины отправились в лес, добыли пчелиного меда, положили его в конической формы глиняный горшок, а оттуда немного меду слили в маленькую белую чистую куйю и дали ее юноше. Дно горшка специально протерли грубыми и острыми, как напильник, листьями. Ночью ему дали еще немного меду, потом утром и днем. Когда запас меда иссяк, мужчины пошли искать новый. Они отправились в лес, походили немного, вернулись и сказали: «Больше не нашли». Тогда тушауа Рохариве сказал: «Встаньте рано утром, идите в дальний лес и там ищите мед, пока не найдете».

Юноша не имел права выйти из хижины. Когда он уставал лежать в гамаке, то мог сесть на два деревянных обрубка, хорошенько протертых травой. Однажды, когда старый колдун что-то объяснял своему ученику, соседи стали палить шерсть убитой обезьяны. Старик забегал, закричал, что духи — хекура ушли из селения и вернулись в горы. Всю ночь старик пел: «Мы, хекура, больше не вернемся к тебе. Мы живем слишком далеко, нас спугнули, и мы больше не вернемся».

Юноша зарыдал и стал в отчаянии бить себя по голове.

Этот юноша почти все время нюхал эпену. Ее вдувал ему в нос не старик колдун, а мальчуган, не познавший женщину. Он три раза дул юноше в левую ноздрю и три раза — в правую, потом уходил из хижины. Юноша вдыхал эпену также и ночью; от этого его лицо постепенно темнело. Старый колдун приходил к своему ученику рано утром и проверял, не забыл ли юноша вдохнуть эпену. Сам колдун тоже вдыхал эпену, но ему ее вдували в нос не юноши, а другие мужчины.

Постепенно ученик колдуна научился узнавать разных хекура. Вначале он научился призывать дух тукана, потом попугая, потом лесного павлина с белыми крыльями. Затем шли более трудные хекура: большого броненосца, маленького броненосца и многих других животных, вызывать которых умели лишь старые колдуны. Старик колдун учил своего ученика разным премудростям, но, что он ему говорил, никто в точности не знал, потому что он давал свои уроки ночью. Он заставлял всех тушить огни, потому что хекура не могут приблизиться к хижине, если горят костры.