— Нелс, это всего лишь северное сияние, а древние боги — не более чем древние предания. Прошу тебя, успокойся и вернись в реальность.
Словно в ответ на его слова раздался звук, более всего похожий на удар грома. В небе сверкнуло несколько ярких вспышек, напоминавших молнии.
— Боже праведный, это же пушки! — воскликнул летчик. — Стреляют совсем рядом, во фьорде.
Он торопливо подбежал к окну. Но до форта было слишком далеко. Через зарешеченное окно можно было увидеть лишь снежную равнину и забор из колючей проволоки, окружавший тюрьму, наспех переоборудованную из складского помещения.
На фоне ослепительно-белого снега появилось множество темных фигурок. Нацистские солдаты бежали в направлении фьорда. На летном поле неподалеку послышался пронзительный вой сирены.
— Британские суда, они ведут артобстрел города! — обратился к норвежцу Фаллон, перекрикивая грохот канонады. — Двенадцатидюймовые! Должно быть, у них в эскадре есть линейный корабль.
Оба пленника прижались к оконной решетке, наблюдая за происходящим. С летного поля в небо ударили яркие лучи прожекторов, выхватывая из темноты силуэты самолетов. Послышались кашляющие звуки зенитных орудий.
Внезапно раздался звук, как будто рядом захлопнулась гигантская дверь, и тут же на краю аэродрома загорелся громадный костер. Это взорвалась бомба, сброшенная с британского самолета.
Двумя секундами позже взорвалась вторая, на этот раз возле самого здания тюрьмы. Профессиональный опыт подсказал Фаллону, куда должна попасть третья бомба.
— Нелс, вниз, быстро! — закричал он, бросаясь на пол и увлекая громадного норвежца за собой.
Не успели они растянуться на холодном цементе, как здание тюрьмы пошатнулось и, казалось, подпрыгнуло в воздух. Пол ощутимо вздрогнул несколько раз, послышался грохот падающих камней, лязг железа, жалобные крики раненых.
Фаллон осторожно поднялся на ноги. В стене камеры виднелись проломы, позволяющие лучше видеть, что происходит снаружи.
На краю шевелящегося мерцающего светового пятна, занимающего собой половину неба, появились темные силуэты нацистских самолетов-истребителей. К грохоту артобстрела добавились звуки пулеметов, почти неразличимые в общем шуме.
— Видишь, я же говорил! — торжествующе завопил Хельверсон. — Кровь и месть рядом! А ты еще не верил, что в небе знамение богов.
Фаллон взглянул на окно и внезапно в душе его затеплилась надежда. Взрывом повредило оконную решетку; она была почти что вырвана из стены. Каменная кладка была расколота снизу доверху.
— Нелс, давай-ка помоги мне! Нам надо исчезнуть отсюда, пока не появились Хейзинг и его подручные. Представляешь, как они удивятся нашему отсутствию!
Фанатичный восторг не помешал великану норвежцу предпринять решительные действия. Отодвинув Фаллона в сторону, он уперся руками в решетку и без особого труда выломал ее. Не теряя времени, недавние заключенные выбрались наружу. Они спрятались в тени стены, дрожа от пронизывающего ледяного ветра.
Догадка Фаллона оказалась верна: западное крыло низкого каменного здания, где их держали, превратилось в руины. Теперь они могли наблюдать сражение, которое происходило во фьорде. В свете красных вспышек пушечных выстрелов можно было ясно разглядеть британский линейный корабль и полдюжины эсминцев. Они буквально поливали огнем пришвартованные нацистские корабли и береговые батареи, которые вели ответный огонь.
Британские самолеты кружили в воздухе, пытаясь подавить огонь береговых батарей. На помощь немецкой артиллерии вылетел целый рой «мессершмиттов». Как странно и неестественно смотрелось это сражение во фьорде среди заснеженных гор, под небом, на котором продолжало играть северное сияние! Через пролом в заборе, образовавшийся из-за близкого взрыва, они выбрались наружу и помчались туда, где шло сражение.
— Мы сможет добраться до британских кораблей? — спросил норвежец, с шумом выдыхая воздух.
— Никаких шансов, — так же на бегу ответил американский летчик — Они не собираются ни высаживаться на берег, ни спускать на воду шлюпки. А вот летное поле — это как раз шанс к спасению. Может быть, там остался какой-нибудь самолет.
Два последовавших один за другим винтовочных выстрела и громкие отрывистые команды известили пленников о том, что охранники пришли в себя после мгновенного замешательства, вызванного внезапной бомбардировкой, и заметили их исчезновение. В общем шуме Фаллон различил голос Виктора Хейзинга. Беглецы спрятались за высоким сугробом, охранники промчались мимо, не заметив их. Нацисты дружно устремились в сторону фьорда, рассчитывая, что пленники попытаются попасть на один из британских кораблей, которые все еще вели обстрел города.
Американский летчик безмолвно вознес благодарственную молитву и вместе с товарищем помчался к летному полю. Там и в самом деле стояло четыре самолета, причем один из них, «мессершмитт», находился совсем рядом. Пилот копался в кабине, пытаясь что-то починить и сыпя отборными ругательствами.
Беглецы опустились на землю и осторожно поползли по направлению к этому самолету.
— Сейчас я справлюсь с ним, — тихонько произнес Хельверсон. — Подожди меня.
