— Это я понимаю, — пробормотал я себе под нос. Аура предметов была весьма зловещей — из них убивали, и убивали не раз. Причем не только людей — вон на том вон «дерринджере»…
— …черная аура, — неожиданно закончил я вслух.
— Действительно видишь, — хмыкнула старуха то ли удовлетворенно, то ли недовольно. — Из него был убит один из высших демонов ада.
— А по виду и не скажешь, — хмыкнул в свою очередь я. — Мелкий пестик.
— Ты же сам маг, знаешь, что в нашем мире все не то, чем кажется.
— А есть тут оружие для убийства аватара бога? — спросил я.
— Зачем тебе? — подобралась старуха.
— Да я просто так интересуюсь…
— Ну вот когда его встретишь, тогда и придешь. Может и помогу.
— Встречу, встречу… может быть, — я отвернулся к стенке с холодняком. Эх, какой хороший ятаган… Нет, не ятаган, это я ошибся. Килидж или клыч, турецкая сабля, даже принятая морской пехотой САСШ после берберийской войны, настолько он им показал свою эффективность. — Можно посмотреть?
Ведьма сделала пасс, и защитное свечение вокруг клинка опало. Я взял в руки клыч и вынул его из ножен. Вещь раритетная, явно старинная и аутентичная, не американская. Я сомкнул пальцы на рукоятке, и тотчас же по клинку пробежало сияние золотой арабской вязи, а само лезвие окутало такой же золотистой дымкой. Прямо как будто для меня. Краем глаза глянул на ведьму — о, что это ее так пробрало? Глаза большие, как у мышки во время дефекации, рот полуоткрыт…
— Все в порядке?
Мой голос похоже вывел ведьму из ступора.
— Д-да, — пролепетала она. — Прости, высший, не признала!
— Я? — в свою очередь пришла пора удивляться мне. — Я не высший.
— Клинок не врет. По преданию, только высший может пробудить его к жизни, чтобы убить им черного бога.
— Врут, — я с сожалением повесил клинок обратно на крюки. — Я не высший.
Ну на самом деле я действительно не он, я так, подмастерье волхвов, не больше. Расходный, так сказать, материал. Витязь-«пятиминутка», типа дошика. Заварили, довели до полуготовности, кинули в бой.
— Пусть повисит. Как денег накоплю… — без особого энтузиазма сказал я. Если это не простой клинок, а магический…
— Он не продается, — сказала ведьма. — Он твой.
— Как так?
— Если им владеет простой человек, то ему он счастья не принесет. Только тот, кто избран…
Ну, понеслось. «Нео, ты избранный» и прочая лабуда про поцелуй богов в нежную детскую попку и узелке на пряже парки. Не верил я как-то в это.
— Хорошо. Пусть пока он здесь меня дожидается, — я подмигнул ведьме. Ну мне действительно хранить отдаренный магический клинок дома — верх идиотизма. Пусть лучше в магическом Форт-Ноксе дожидается под надежной охраной миссис Джонсон из Салема. Мощные, говорят, ведьмы были, прежде чем пойти на растопку.
Карачун нахмурился. Как аватар Кощея он смотрел на мелкого беса, пришедшего к нему с проблемой.
— Что значит «не прибыла»?
— Нне знаю, ваше могущество!
Интересное дело. Душа волхва, сразившегося с ним на дуэли, так и не прибыла в Кощное Царство. Не то, чтобы она ему была нужна, но порядок есть порядок — Кощей завел его давно. Любой из смертных, кто осмелился бросить ему вызов, должен быть заключен в Нави на веки вечные, чисто из прагматического интереса — а вдруг боги решат нарушить уговор, утащат его в Правь, и там поднатаскают, чтобы на следующий раз он все-таки победил? Это прямое нарушение уговора, проиграл — изволь пожаловать в Навь, растворится твоя душа и не попадет на перерождение.
— Хорошо, я доложу шефу, — поежился Карачун. Отвлекать по такому пустяку всемогущего владыку? Но раз Кощей сам настоял на всех попытках пошатнуть его Царство, пусть и разбирается с остальными своими собратьями по пантеону сам. Тем более действительно может нехорошо получиться. Вдруг волхвовский боец действительно обретет могущество и превзойдет его? Непорядок.
— Ну и как у вас все было? — прижала меня Мыша, когда я неосторожно попался ей один вне класса. Очки ее яростно поблескивали, а уж огонь обиды в глазах…
— Что было? — я аж опешил.
— Ну у вас с ней, с этой Снежной Королевой!
— Да ничего у нас не было, — сказал я.
— Рассказывай!
— Слушай сюда, Джейн, — я терпеть не мог оправдываться. Не зря Гиббс включил это в число своих правил. — Мы друзья, такие же, как и с тобой.
— Ага, так и поверила!
Спокойно, спокойно, сказал я себе. А то у меня есть привычка взрываться пороховым погребом, да так, что в живых никто не остается. А уж от Мыши даже клочьев не останется.
— Верь, не верь — как хочешь, — я отстранился от нее и пошел своей дорогой. Только сцен ревности от невесть что вообразивших себе девчонок не хватало. Если Мыша на меня запала — ее проблемы. Правда и подлянок от этой мелкой католички можно было ожидать достаточно.
— Привет, — сказал я Холли, войдя в класс.
— Привет, — кивнула мне она.
Никаких дружеских бесед в школе, общение только по учебе — это негласное правило. Чем меньше мы общаемся на людях, тем меньше обсасывания костей за спиной, а уж ее одноклеточных подруг хлебом не корми — я так и слышал за спиной подхихикиванье при моем виде. Не скажу, что меня это не раздражало, еще как, но на каждый роток платка не накинешь, если его не оформить как кляп.
