Ямщик, не гони лошадей - [13]

Я не был еще ни черным, ни пигмеем, ни евреем — а интересно, что они чувствуют?

Не был я и ямщиком, Вася, не мчался в зимней ночи, и глаза волков не сверкали из лесу. Не был и женщиной. И это — особо печально. Всю жизнь их любил — и никогда ей не был. Нет, нет, я вернусь, чтоб побывать женщиной тоже.

РОЛАН. Зачем ты все это, папа?

ПИТЕР. Потому что мне не страшно. Когда-то я боялся ухода. Теперь — нет. Ты — это я. И значит я — останусь. А с твоим сыном останемся мы все. Ты видишь — никто не уходит. Это хорошо, правда? Жизнь — это путешествие, которое никогда не кончается.

ПИТЕР подошел к проигрывателю и поставил пластинку. И полился Гендель. Он слушал некоторое время, затем подошел к сыну, обнял его, и они молча стояли у окна. Смеркалось. В комнате стало темно.

Цепь Альп лежала перед ними, и красный свет заходящего солнца поднимался из-за гор. Синее небо темнело. Тучи остановились и дикими шкурами висели над вершиной. Молчал снег. Воздух был ясен, и ничто не нарушало тишины, кроме Генделя. Стало темнее, линия гор приблизилась, и Гендель стал пронзительнее. Через балконную дверь они наблюдали невероятный спектакль — горы сначала розовели, потом покраснели и, наконец, превратились в синие. И красный пылающий свет угас, и зажглись огни деревень, и вышел молодой месяц. И подмигнула звезда.

Гендель кончился.

ПИТЕР. Вася, скажи, ты ощутил сейчас, что ты часть всего этого, крохотная, незаметная, но часть? Часть вечного, а значит — сам вечен. Ты облако, ты можешь разговаривать с горой, ты можешь зайти, как звезда.

Мне покойно, Вася, потому что мы вечны!

Они помолчали, и вдруг в полной темноте раздался звонкий голос ДЖИНН.

ДЖИНН. Эй, мужчины! В чем дело? Почему темно и мрачно?! Я не вижу, куда водрузить поднос. А ну, включите-ка свет! Больше света!

ПИТЕР. Да будет свет! (зажигает). Ай-яй-яй! Какой удивительный салат! Какой поразительный. Тут есть все, что растет и дышит! И я уже чувствую себя сильнее и здоровее! Во мне все как-то нормализуется и приходит в гармонию.

ДЖИНН. За стол, за стол! Наваливайте, накладывайте и уминайте!

ПИТЕР.(пробуя) М-мм! Еще одно чудо! Вася, ты чувствуешь, как улучшается обмен веществ?

РОЛАН. Еще как!

ПИТЕР. Как восстанавливается функция печени! Как заработали почки! И как звонко застучало сердце!

ДЖИНН.(наливая вино) За твое юное сердце, Петя.

ПИТЕР. За наши юные сердца! (выпивает). Ты знаешь, ДЖИНН, что мы сейчас открыли с Васей? Что мы с ним открыли в темноте, под звуки Генделя?

ДЖИНН. Интересно!

ПИТЕР. Что ты — вечна!

ДЖИНН. Я?

ПИТЕР. Да. И он, Вася! Твой Вася. И твой Петя. Все мы вечны!

ДЖИНН. Вас надо чаще оставлять одних. К вам приходят убаюкивающие мысли. Легкие, как облака. Мы всегда будем вместе — как легко. Какая хорошая компания!..

ПИТЕР. Чудесная компания! Нас еще посетила другая мысль — что жизнь не проходит. Она идет и никогда не проходит. Мы путешествуем. Ты с Васей, Вася со мной, ты, я и Вася. Когда-то я путешествовал со Светой. Сейчас мы путешествуем каждый сам по себе. Но обязательно встретимся. (весело). Где-то будет такой полустанок, где мы встретимся и выпьем по стаканчику «Сан-Сафрэн», на станции, увитой плющом, и поезд будет приветствовать нас.

Мы выпьем по стаканчику и поедем дальше. И будем путешествовать вместе. Любое путешествие, ребята, зависит от компании. Все, что мелькает за окном — леса, водопады, дикие звери, Лас-Вегасы и небоскребы — ерунда! Все дело в компании! Мы в хорошей компании, и поэтому я обожаю путешествовать. И так не хочется, чтобы оно кончалось.

РОЛАН. Но оно ж не кончается.

ПИТЕР. Да, да, конечно…

ДЖИНН. Интересные мысли посетили вас.

ПИТЕР. А еще мне Вася рассказал интересную историю.

ДЖИНН. Какую?

ПИТЕР. Когда садилось солнце, Вася поведал мне историю про юную девушку в белом комбинезоне, которая неслась, словно чайка, и сбила его, моего сына, вон на том склоне.

ДЖИНН. Занимательно. И что же он о ней рассказал?

ПИТЕР. Вася, что ты рассказал про нее?

РОЛАН. Ничего. Только то, что она меня сбила.

ДЖИНН. Прости, Вася, я не хотела.

РОЛАН. Ничего, ничего, не страшно.

ДЖИНН. Ты не ушибся?

РОЛАН. Не очень.

ПИТЕР. Ты молодчина, ДЖИНН. Ты сбила кого надо. Всегда необходимо знать, кого сбивать. Света сбила меня у Екатерины, и я перевернулся трижды в весеннем воздухе белой ночи. Так же, как и Вася на снежном склоне.

ДЖИНН. Разве? Я этого не заметила. По-моему, он просто упал. Без сальто.

ПИТЕР. Да. Но после он перевернулся. Три раза! А, Вася?

РОЛАН. Два.

ПИТЕР. (ДЖИНН) Ты не заметила?

ДЖИНН. Я была в солнечных очках.

ПИТЕР. Жаль! У тебя слишком хорошие глаза, чтобы носить очки. Даже солнце должно видеть твои глаза (он запнулся). Света никогда не носила очков…

ДЖИНН. У нее были голубые глаза?

ПИТЕР. Утром. Цвет ее глаз менялся, как море в Марселе. Утром они были лазурные, при закате — бирюзовые, при солнце — синие, а в сумерки — аметист. Это была морская волна, а не глаза.

ДЖИНН.(улыбаясь) Как мои.

ПИТЕР. Как твои, ДЖИНН.

Она откинулась на спинку стула, отодвинула салат и вскинула руки.

ДЖИНН. Баста! Надоели салаты! Осточертели витамины, минеральные соли, и лактиды, и фосфаты! Ты состоишь наполовину из свинины, Петя. И я хочу тоже! Хочу стать молочным поросенком! Что вы ели на вашей свадьбе, Петя?