Яблоневый цвет - [13]
— Всё зелья варишь, — послышался из-за стен грубый голос, на который Баюн заругался-заурчал. Парень глянул наружу: стоит в паре шагов перед ворожеей долговязый мужичок, вроде и не стар еще, а годков чуть поболе будет, чем Северину. Хмельным ветром гостя колышет, как ковыль степной, заставляет с ноги на ногу переступать. Одежда не шибко богата, в опилках и пятнах вся.
Радмила молчала, плотно уста сомкнув. Видно было, как плечи ее напряглись.
— Вижу, уж теща тут побывала. Плешь своим торжищем проела… А ты все одна? Дед опять в Погань подался?
— Вернется скоро. Не боись.
Закивал головой ремесленник — вот-вот, казалось, волосы соломенные как сено с головы посыпятся.
Радмила от работы не отрывалась. Загляделся на нее Северин, замечтался. Запястья тоненькие, плечики худенькие, а быстро варево мешает. Лоб чуть наморщенный — тяжело работа дается. На шейке росинкой сверкает капелька пота, под воротник платья серого спрятаться спешит, за собой блестящую ниточку оставляя. Грудь высокая часто, да ровно вздымается. Волосы русые на солнце золотом горят. «А ведь и правда, одна совсем. Ни родича, ни заступника рядом». Верно, те же мысли и у гостя были, двинулся к ней неверным шагом. Ворожея глаза на него подняла, крепко жердь, которою раствор мешала, в руках сжала, на тартыгу глядя.
Долго не раздумывая, Северин взял нож в руки и к выходу направился — долговязого проучить, да застыл на месте.
— Шел бы ты домой, Военег. Голуба тебя, чай, заждалась.
Глаза зеленые распахнулись широко — огненные искры из них посыпались. Волосы из косы повыползали, змеятся вокруг головы — тянутся мужичка схватить. Моргнул Северин, помотал головой, и пропало наваждение, а Военег попятился, в ноги плюясь.
— Чтоб тебя, приблуда…
Спотыкаясь, побрел пьяница к деревне, не оглядываясь.
Вздохнула Радмила, жердь отложила, лоб утерла рукавом. Дрожь запоздалая девицу передернула. Почувствовав на себе взгляд, повернулась ворожея к Северину, нож заметила. Поняла, что чужеземец на защиту выйти хотел, разрумянилась.
Обратно нож на стол положив, парень на стул опустился. Заскрипела спинка, затрещали деревянные ножки — так и повалился Северин на пол. Не понял, как всё случилось, в растерянности на Радмилу взглянул, а та рассыпалась смехом заливистым. Впервые улыбку видел у нее на лице парень, сам расхохотался так, что щеки задрожали с непривычки, нервы на лице задергались, глаза заслезились.
Подошла ворожея к Северину, руку подала, помогла подняться.
— Не ушибся? Спину береги.
— Уж моя спина покрепче стула будет.
Глядят друг на друга, будто и не встречались до этого вовсе. Радмила голову на бок склонила, лицо северянина разглядывала. «Что ж ты за печали в себе таишь? Радоваться жизни ты умеешь, и меня развеселил. Не может быть такого, чтобы ты всё за смертью по пятам ходил». Как увидела седину, тотчас улыбка растаяла.
— Ну, вот! Совсем другое дело, — снова строгий тон голос приобрел. — Хоть на человека стал похож.
Северин ухмыльнулся: в первый раз похвалила.
«Ох, и дед, ох, и Беримир…»
Потянулся было за яблоком к лукошку, как ворожея его одернула.
— Погоди.
Взяла плод ароматный, шепнула да подула на него, в руки парню обратно вложила.
Северин рожу скорчил.
— А без этого никак нельзя?
— Яблоки Пламена принесла — сам ведь видел. Их пастушонок и Военег собирали. Ко мне они тогда приходили, просились стадо на ближнее поле за шиповником вывести, я запретила — пусть в роще скот пасут.
— И что же?
— Они Лешего боятся, вот и на меня серчают. Яблоки эти обидой пропитаны.
Отойдя, Радмила начала щепки с пола подбирать.
— Оставь, — сказал Северин. — Починю. Я плотницкому да столярному делу обучен — в деревянном цеху до войны работал.
Снова улыбнулась ворожея. «Оттаяло сердце нелюдима. Скоро поправится совсем».
— Ну, вот и работа для тебя нашлась. Не все же тебе бездельем маяться.
Глава 5
Вечер теплый, ласковый. На подоконнике еще нежатся лиловые лучики заката. Пиликает сверчок в траве под окном, игривое пламя потрескивает дровами в очаге. Чиня скамеечку, что дед Беримир на днях притащил, Северин прислушивается к словам песни Радмилы. Скоро пальцы девицы иглой работают, лоскутки цветные да вышивку к ткани черничной пришивают.
Часто парень поглядывает на ворожею: и заговорить хочется, и отвлекать от дела негоже.
Баюн, у печи спавший, вдруг глаза открыл, поднялся, на подоконник запрыгнул.
— Что там такое? — ответила Радмила на зов кошачий.
Почудилось ли — в окно кто-то тихонько стучит.
Отложив шитье, ворожея рядом с доброхожим у окошка встала. Северин тоже пригляделся: сквозь стекло мутноватое средь рябин маячит кто-то белый. Радмила дверь отворила — перед избой волк, шерсть будто снег. Стоит смирно да на ворожею глядит.
Как увидел, что хозяйка шаль на плечи накинула да за порог ступила, Северин едва успел ее за руку схватить:
Закари Ин ничего не знает о Китае. В школе преподают только западную историю и мифологию, а мама-китаянка не любит говорить о своем прошлом. Самое время пройти экспресс-курс, потому что маму Зака похитили демоны, которые пытаются открыть портал в подземный мир, а дух Первого императора Китая вселился в его очки дополненной реальности и комментирует все происходящее. Теперь у Зака есть всего четырнадцать дней до наступления Месяца Призраков, чтобы на пару с одним из самых печально известных тиранов в истории добраться до Поднебесной, украсть могущественные артефакты, сразиться за мир смертных и спасти маму.
Отправляясь хоронить надежды на самую бесперспективную окраину империи, Гайрон четвертый сын из дома Рэм даже не подозревает какую долю ему, на самом деле, уготовила безжалостная судьба. А пока он решает проблемы, бесполезной на первый взгляд провинции, империя начинает трещать по швам. Иллюстрации в произведении подобраны автором.
Пески и ветра, ифриты и джины, сокровища самого султана, и даже таинственный орден ашинов — полный тайн и загадок восток отнюдь не желает выпускать Ильдиара де Нота из своих жарких объятий. Чтобы вернуться домой, ему придется внимать голосам Пустыни и научиться играть по ее правилам. В то же время по следам отправленного в изгнание магистра отправляется его бывший оруженосец, а ныне — друг и соратник, сэр Джеймс Доусон, которому в его предприятии помогает старозаветный паладин Прокард Норлингтон. Но, на свою беду, рыцари делают остановку старом придорожном трактире, двери которого ведут вовсе не туда, куда бы хотелось его постояльцам. Теперь их путь лежит через Терновые Холмы — серый и безрадостный край, где живые люди лежат в присыпанных землей могилах, в небесах кружат желто-красные листья, а меж кустов колючего терна и цветущего чертополоха бродят опасные и вечно голодные твари…
Сборник материалов по миру Вольного Флота. Страны, народы, расы, мелкие рассказы, не касающиеся основного повествования.
![Беглец [или "Не хочу быть героем"]](/build/oblozhka.dc6e36b8.jpg)
Маленький боевик в стиле меча, магии и черного плаща. Автор постарался максимально избежать ляпов и очевидных несуразностей. Надеюсь получилось.
Сын легендарного «чародея поневоле» Магнус — это, что называется, оригинальное слово в искусстве Высокой магии!Есть, знаете, масса чародеев, бродящих из мира в мир во исполнение своей высокой миссии... а вот как насчет волшебника, что бродяжничает В ПОИСКАХ этой самой миссии — а найти ее ну никак не может?..Есть, знаете, просто куча магов, готовых сей секунд пустить свое искусство в ход во имя благого дела... а вот как насчет волшебника, что во имя благого дела чародействовать КАК РАЗ НЕ НАМЕРЕН?..Это — блистательный сериал Кристофера Сташефа.Самая забавная смесь фэнтези и фантастики, невероятных приключений и искрометного, озорного юмора, какую только можно вообразить.Вы смеялись над славными деяниями «чародея поневоле»? Тогда не пропустите сногсшибательную сагу о странствиях ВОЛШЕБНИКА-БРОДЯГИ!