Яблоко с червоточиной - [10]

- Знаю. Я пошутил. Уверяю вас, мистер Эйприл, старушка сама покинула этот свет. И на этом вопрос следует закрыть. Порой пожилые люди забывают о своем возрасте и бывают неосторожны.

- Вы ничего не имеете против, если я ознакомлюсь с судебным отчетом, а затем загляну к ней на квартиру?

- Конечно, нет.

- Спасибо. Не хотите пропустить по маленькой?

- Возможно, я покажусь вам педантом, но в рабочее время я никогда не пью. А что вы скажете насчет чашечки кофе?

За кофе мы ещё немного поболтали, затем он ушел, а я остался читать отчет. Ничего примечательного для себя я не открыл. Ничего не оставалось, как позвонить в похоронное бюро и сообщить о том, что я скоро буду.

Потом я позвонил в гостиницу. Там тоже не было для меня никаких новостей.

Остановив такси, я направился к дому, где жила покойная миссис Эдвард.

Она занимала крошечную квартирку, напомнившую мне жилище миссис Вуд. Несмотря на разделявшее их расстояние, подруги во всем походили друг на друга. Мне кажется, все пожилые люди походят друг на друга.

- Вот здесь я нашла бедняжку.

И слезы хлынули в три ручья.

За четверть часа, что я провел в обществе миссис Ольсон, добрых десять минут она проплакала.

В комнате стоял небольшой обогреватель. Это об его угол миссис Эдвард нечаянно разбила голову.

- Скажите, миссис Олсон, вы знакомы с миссис Вуд?

Старушка шумно высморкалась.

- О, да! Я познакомилась с ней года три назад. Миссис Эдвард привела её ко мне. Мы вместе пили чай и беседовали долго-долго...

- Представляю.

И старушка целых десять минут мне подробно расказывала, о чем они втроем судачили три года назад.

- Они были самыми близкими подругами. И все время переписывались. И писали друг другу такие хорошие письма! Миссис Эдвард часто мне их читала. В то утро, когда я не увидела, чтобы она выходила за письмами... Ведь она всегда стучала ко мне, чтобы спросить, нет ли ей письма... Я поднялась, и затем...

Старушка снова разрыдалась.

- Могу ли я взглянуть на её вещи?

- Конечно. Я их сложила внизу. Полицейские были со мной так любезны, в особенности лейтенант Дуглас. Настоящий джентльмен! Вы знаете, у него мать тех же лет, что и миссис Эдвард.

Я шел за ней до самой комнаты.

Вещей было немного: два старых чемодана, три ящика и картонная коробка.

- А было завещание?

- Да. Она оставила мне несколько платьев и старинную брошь, которой я всегда восхищалась. Как видите, жила она бедно.

- Да, я знаю.

- Полиция поспешила сделать свою работу. В Сан-Франциско не любят терять время даром.

- Нигде не любят терять время. Только если приказывают.

- Простите?

- Ничего. Послушайте, миссис Олсон. Пусть вещи пока останутся у вас, а я постараюсь отправить их в Канзас-Сити. Договорились?

- Конечно. Что за вопрос? Бедная, бедная миссис Эдвард!

- Я с вами полностью согласен. А теперь мне пора бежать.

Старушка, прощаясь со мной, снова залилась слезами. Наконец я вырвался от неё и оказался на углу Гоу-стрит и Пост-стрит. Нельзя сказать, что это был богатый квартал. Кто только не живет в Сан-Франциско: китайцы, японцы, черные и многие другие; впрочем, перемешались они точно также, как и в любом портовом городе.

Не успел я отойти от дома миссис Олсон, как увидел двоих чернокожих мальчуганов, игравших с белыми детьми. Какой-то восточной наружности мужчина помогал женщине - возможно, жене - выйти из машины. Похоже, они возвращались с овощного рынка - из большой корзины торчали пучки зелени.

Хотя мне уже не раз доводилось бывать в Сан-Франциско, я не мог отказать себе в удовольствии полюбоваться уличными сценами. Однако тут же поплатился за любопытство.

Я не слышал и не видел, как сзади подъехала машина, а очнулся лишь после того, как над ухом раздался чей-то голос:

- Эйприл!

Как и подобает простому туристу, я обернулся. За рулем шикарного "крайслера" с работавшим мотором сидел какой-то тип, двое других вышли из машины, и, не вынимая рук из карманов, направились ко мне.

- Полезай-ка в машину. Вздумаешь сопротивляться - мозгов не соберешь!

Черт возьми! Я попался. Пока я расстегну пуговицы на пальто, чтобы выхватить пушку, меня превратят в друшлаг.

- Не ломай даром голову. Мы тебя приперли к стенке. Нам просто нужно сказать тебе пару слов.

- И в заключение я получу от вас пулю в лоб. Зачем тянуть время? Делайте скорее ваше дело - и с концами.

- Вот тебе дружеский совет от Мэнни: убирайся отсюда подобру поздорову. Мэнни не любит стукачей. Проваливай живее, и чтобы ноги твоей здесь больше не было. Понял?

- Яснее ясного. Передайте своему Мэнни, что видал я его в гробу в белых тапочках. Чихал я на его советы. Ему меня не запугать, как и вам со всеми вашими пушками.

- Эйприл, мы уже давно могли бы продырявить твою башку. Ты бы и пикнуть не успел.

- Знаю. Однако вы этого не сделали. Так чего же вы тянете? Предупреждаю, что и я сумею уложить одного из вас. Если очень настаиваете...

Выпалив первое, что пришло мне в голову, я блефовал. Если я и находился в чужом городе, это вовсе не значило, что я должен гнуть спину перед всяким встречным-поперечным.

- Послушай, Эйприл, последнее слово здесь останется не за тобой. Не забывай, что ты не дома, а Мэнни шутить не любит. До встречи.