Яблоко раздора. Сборник рассказов - [35]

Благо во дворе царил благодатный сентябрь и в палисаднике на лозах созрели ранние сорта винограда– Изабелла, Саперави, Кокур, Мускат, Рислинг…

Засучив рукава, она принялась за сбор урожая и супруга Ивана, посвятив его в свои планы, приобщила к этому занятию. Из наполненных янтарными, розовыми и черно-фиолетовыми гроздьями ведер высыпали ягоды в отдельные чаны, чтобы получить не ассорти, а отдельное вино, будь то Каберне, Алиготе, Кагор, Изабелла и другие. Сдавили ягоды под прессом, но выжимки не стали отделять от чистого сока, чтобы побыстрее забродило, заиграло. Начался процесс брожения, привлекший хмельным запахом мелкую винную мошку.

2

Через месяц, когда брожение утихло Иван и Виталина, дегустировав каждый сорт в отдельности, остались довольны своим искусством виноделия. Процедили напиток через многослойную марлю в пятидесятилитровый дубовый бочонок, в двадцати и десятилитровые бутыли. В сумме получилось 175 литров вина разных сортов. Кудряшка тут же прикинула, если пригласить на свадьбу девяносто-сто человек, то на каждый рот придется почти по два литра вина.

Глядя на сверкающую в лучах солнца кавалькаду бутылей с вином рубинового и янтарно-золотистого цвета, Кудряшка вспомнила припев из некогда популярной песни и с удовлетворением произнесла:

– Теперь нашей свадьбе будет места мало и мало будет неба и земли…

– Насчет неба ты загнула, а вот на земле мужики и бабы погуляют, покутят от души, – отозвался Иван. – Особенно от поп-звезды Лабузихи и ее Лукьяна не будет отбоя. Да и синеносый поляк Верниоко, заслышав ее голос, припрется, а за ним и другие алкаши не заставят себя долго ждать. Для них, будь то свадьба, юбилей или поминки, все одно праздник, дармовая выпивка и харчи. Это сейчас, кажется, что выпивки много, а как начнут гулять, пить, петь и плясать, то дым коромыслом. Все вылакают и подметут со стола, как те запорожские казаки, о которых Гоголь писал в «Тарасе Бульбе».

– Что он писал, напомни?

– Читать книжки надо, деревня Васильки, – язвительно укорил он и, считая себя полиглотом, охотно сообщил. – Николай Васильевич точно подметил, сколько бы каши не сготовили, казаки ее подчистую съедают. Если мало, то всю слопают, если много– тоже ничего не ставят, до дна котел вылижут, чтобы другим не досталось. Таков менталитет дюже щирого хохла. Вот и наши земляки дорвутся на халяву, целую неделю будут ходить и опохмеляться, пока бидоны и бутыли не осушат. А напоследок брага и закваска пойдут в расход. Свадьба сравнима разве, что с пожаром или наводнением…

– Не смей так говорить, а то беду накличешь, – резко оборвала его суеверная супруга и заполошно замахала руками. – Чур, тебя. Не шибко тужи и меня не расстраивай, до свадьбы еще есть время, поэтому успеем сделать припасы. Не поскупимся, что потом ни у кого язык не повернулся упрекать и осуждать, мол, маковой росинки на столе не было. Ты лучше, Ваня, о музыкантах, оркестре похлопочи. Чтобы не только кудрявый белорус Василь на гармошке и барабане с бубенцами наяривал, да похабные частушки исполнял, а и эстрадная попса для молодежи звучала.

Виталина на мгновение призадумалась и пропела, засевшую занозой в сознании частушку, услышанную от веселого сябра:

– Ох, теща моя,

теща ласковая,

пока пил и плясал,

деньги повытаскивала…

Оборвала она речитатив и вынесла свое резюме:

– Это же ни в какие ворота не лезет, чтобы тещу в воровстве обвинять.

– Всякие, разные тещи бывают, – философски заметил Иван. – К одним зятья охотно едут на блины, а других – десятой дорогой обходят.

– Насчет выпивки не волнуйся, – промолвила Кудряшка. – Ведь еще будет водка и самогон. Хватит напиться до поросячьего визга. Но в любом случае потребуется запас, резерв на всякий пожарный случай. По опыту других свадеб она знала, что не только званные гости, но не званные не слишком церемонятся, пьют, сколько нальют, мимо рта никогда не пронесут и закусью до отвала брюхо набивают. Что до подарков, то зажимистые, какую-нибудь безделушку всучат и сразу за стол. Звенят ложками и вилками, работают, перемалывая пищу желваками, и горланят, словно ошпаренные: Горько! Горько! И норовят у невесту туфлю или еще что-нибудь стырить. Надобно будет Валерку предупредить, чтобы охранял Людочку, как зеницу ока, а ведь могут не только туфлю, но и саму выкрасть и куда-нибудь увести, чтобы испортить и опозорить девственницу.

Размышляя о таком нежелательном повороте событий, Виталина два ведра с темно-сиреневой гущей и пурпурно-бордовыми выжимками вынесла в дальний угол подворья к ограде с буйно заросшей жгучей крапивой и широкими листьями лопуха. Бочонок с вином оставили дозревать под террасой овитой плющом, а бутыли спрятали в подвале. Лишь один десятилитровый занесли на кухню для улучшения аппетита.

Управившись с делами, супруги Кудряшки в полдень выпили по двести граммов Саперави, плотно пообедали. Она прилегла в веранде на тахте, а Иван отправился в машинно-тракторный парк, где ни шатко-валко занимался ремонтом своего стального коня – Т-74.

Женщине хватило полутора часов для отдыха. Встала умиротворенная и довольная тем, что все складывается хорошо, удачно. Она прошла во двор, чтобы покормить живность, особенно прожорливых уток. «Часто и много едят, но зато и растут, прибавляют в весе быстро, – с удовлетворением подумала она. – К столу всегда свежее жаркое, да и пельмени из утятины отменные, пальчики оближешь».