Яблоко раздора. Сборник рассказов - [27]

– Подфартило, нам с девочками,– передразнил Нестерюк приятеля. – Это ж надо, так ловко нас надули, как сопливых пацанов, вокруг пальца обвели. С тебя, Костя, бутылка, не забыл пари? Досада и смех разбирали их. Забрались в кабину «КрАЗа» и оставшуюся часть пути проехали в расстроенных чувствах – голодные и злые. В час ночи прибыли в Керчь. Поставили машины в гараж и сгоряча, не подумав, о приключении с сестрами, рассказали диспетчеру. Тот посочувствовал, угостил чаем и сигаретами и у них отлегло от сердца. Разошлись по домам, шатаясь от усталости.

Утром водители, слесаря, весь персонал автоколонны, каждый на свой лад, пересказывал их историю, хватаясь за животы.

– Эй, вы, сексапилы! – встретил «героев» начальник автоколонны Петр Стадник. – Что отведали «клубнички»? Будет вам впредь наука, как сельских девок домогаться и за чужими юбками волочиться.

Начальник, конечно, выразился покруче с шоферской прямотой. Нестерюк и Чувалов уже давно не работают в автоколонне– крутят баранку в других организациях, но потешная история до сих пор следует за «сексапилами» по пятам.

МАСТЕР РИТУАЛА

1

Дело, которое не всякому по плечу, у него было поставлено на конвейер. В небольшом провинциальном городе Д. с населением тысяч пятьдесят, его, пожалуй, знает каждый, кого судьба напрямую или косвенно свела его скорбной миссией Аристарха Ивановича Жмырева, служившего в бюро ритуальных услуг, больше известное среди клиентуры, как похоронное бюро. Он же отдавал предпочтение официальному названию своей конторы – благозвучному, интригующему, а не отпугивающему, как второе. Аристарх Иванович давно понял; обилие клиентов и что важно, не голытьбы, а состоятельных клиентов – залог процветания фирмы и личного благоденствия. Не для того он выдержал суровый конкурс и мудреные тесты кастинга, чтобы не вкусив плоды своей миссии, вылететь в трубу крематория, признан себя банкротом.

Требования жюри конкурса состоящего из представителей медицины именитого психиатра, директора комбината бытового обслуживания, худрука местного захудалого театра и дышащего на ладан столетнего старожила-долгожителя к претендентам на вакантную должность организатора похоронных процессий (прежний спился до белой горячки) были чрезмерно жестки и бескомпромиссны: обязательное высшее образование гуманитарного профиля (математиков и физиков не порог не пускали), психологическая устойчивость в сочетании с нордическим, как у Штирлица, характером с темпераментом сангвиника (холерикам и флегматикам сразу же дали от ворот поворот.

Обязательные внешние данные – высокий рост, полнотелость к благообразный солидный облик, так как мелкий вида ритуальщик рисковал затеряться в толпе и нарушить всю процедуру погребения. Подбирали кандидатуры с басом и высоким тембром голоса, теноров и обладателей писклявых фальцетов на пушечный выстрел не подпускали. По образному выражению худрука, ритуал погребения подобен спектаклю в театре одного актера, а остальные, в том числе и труп, обеспечивают фон, массовку. Поэтому претендент должен соответствовать уровню выпускника ГИТИСа или ВГИКа. Прочим и рыпаться не советовал.

Предъявлялись и другие требования второстепенного и третьестепенного значения. Члены жюри конкурса на вакантную и вожделенную должность оказались на редкость строгими и щепетильными. Они не ограничились проверкой лишь теоретических знаний, а пошли дальше – провели эксперимент. По предложению аскетически-желчного, высокого и тощего, как жердь, худрука, замахнулся на постановку шекспировского «Отелло», предоставил гримерные и сцену театра, решили разыграть мини-спектакль похорон в главной роли ритуальщика скорбной процессии.

В массовках были заняты актера театра. На вожделенное место, как я позже узнал в приватной беседе со Жмыревым, вопреки прогнозам и ожиданиям, претендовало девять соискателей. Одни из них не фоне импровизированного гроба с «покойником» (никто из суеверия не рискнул лечь в гроб, поэтому использовали манекен) терялись. Выглядели жалко, невзрачно и неубедительно, вызвав у членов жюри тягостное впечатление. Вторые держалось слишком оптимистично, перепутав похороны со свадьбой или юбилеем. Третьи и того хуже, своими неумелыми действиями стимулировали у членов жюри и проникших в зал зрителей безудержный смех. Вверять таким претендентам души усопших, конечно, никто не отважился. Возмущенная толпа затоптала бы их, как стадо диких буйволов или слонов.

– Это трагикомедия, водевиль, – определил происходящее на сцене худрук, захлопал в ладони, остановил действо и вынес вердикт. – Выглядите беспомощно, смешно и нелепо. Вместо скорби и слез способны вызвать гомерический смех и горькую досаду. Комики, недотепы, ваше место на базарной толкучке.

Жмыреву пришлось изрядно потягаться с хладнокровным с рыбьими глазами навыкате врачом-паталогоанатомом, для которого, что кролика зарезать, что труп распотрошить – все одно. Вооруженный скальпелем врач-мясник холодно-скрипучим голосом без чувств и сожаления, словно робот, извещал со сцены об усопшем в расцвете сил и лет. Ни одной слезинки не вышиб он из зрителей. Зато Аристарх Иванович в этом жанре был в ударе.