Я знаю, чего ты хочешь. Как просчитывать мысли и поступки окружающих - [17]

Страховая компания Лео была завалена требованиями по выплатам в связи с терактом, и он потратил свои последние деньги на оплату текущих медицинских расходов, не особо надеясь на их возмещение, а срок действия визы его внука между тем истекал.

– Это Виктор звал тебя тогда?

Лео кивнул.

– Он очень напуган, – сказал старик, и его голос дрогнул. – Если его депортируют в Россию, то там он, скорее всего, не получит нужной медицинской помощи.

Я заказал Лео выпивку, а потом сказал:

– У меня есть пара друзей. Нужно проверить, что я могу сделать.

Каким-то непонятным образом Лео знал, что я в самом деле преследовал хорошие намерения.

– Моя благодарность не будет иметь границ, – ответил Лео.

Я не представлял свое предложение как обязанность, которую на себя взвалил. Моя помощь мне напоминала о той свободе, которая всегда царила в Америке. Наш с Лео союз был альянсом двух свободных личностей. И наши договоренности не могли быть аннулированы ни приказом правительства, ни бизнес-кодексом или религиозным постулатом.

Лео прикончил свою выпивку и сказал, что мог бы представить меня «другим членам клуба», подразумевая некий актив контрразведки. Эти люди могли обладать информацией о секретных убежищах Аль-Каиды в бывшем советском государстве. Чувствовалось, что мы наконец-то выстраиваем предсказуемые, основанные на доверии отношения. Я совсем не ощущал, что мною манипулируют, да и мой собеседник полностью полагался на меня.

Я поднял стакан и сказал:

– Доверяй, но проверяй.

Лео повторил тост и стукнулся своим стаканом о мой.

Его заявление по Аль-Каиде поразило меня, точно как и мое предложение помочь ему было, вероятно, удивительным и неожиданным для него. Но мы оба знали, что будем работать вместе, чтобы помочь его внуку, так что у нас была одна миссия. Мы также знали, что пройдет по крайней мере год, прежде чем Виктор выздоровеет, поэтому у меня была куча времени для проверки надежности Лео и наоборот. Я никогда не сомневался в его компетентности, а его прилежность подпитывалась и подстегивалась желанием помочь своему внуку. Я был уверен, что вскоре он в полной мере осознает мою благонадежность, после того как я решу визовые проблемы Виктора и помогу ему подать заявления сразу по нескольким федеральным программам, которые предоставляют медобслуживание пострадавшим от теракта ВТЦ.

Как только я увидел другую сторону Лео, то осознал, что под суровой наружностью скрывается чувствительный человек, обладающий истинной мудростью и прячущий израненную душу, но все еще надеющийся на лучшее. Изучив его прошлые подвиги, я узнал, что он был в самом деле непотопляемым героем, а его дар к выживанию, несмотря на возникшее впоследствии чувство вины, можно было бы использовать на благо других, чьи раны все еще были свежи и кровоточили.

Осенью и зимой 2001 года (теракт до сих пор воспринимается мною так, будто произошел вчера) множество американцев впервые ощутили на своей шкуре горечь уязвимости, от которой люди по всему земному шару продолжают страдать каждый день. Миллионы так и прятали свои израненные души от чужих взглядов, пытаясь пережить прошлое и переработать полученный опыт, чтобы потом выползти на свет божий, начать все заново и учиться находить лучшее в других, а не страх в наихудшем.

По этим самым причинам и по ряду других я доверил Лео сопровождать меня при выполнении наиболее важной работы в моей жизни. Так началась наша дружба.

Операция по Аль-Каиде была только началом и почти немедленно привела к событию, которое грозило принести гораздо больше вреда, чем атака на ВТЦ. Когда это произошло, я был счастлив, что рядом со мной оказался такой надежный, предсказуемый человек. Я уверен, что Лео чувствовал то же самое. Мне даже не нужно было спрашивать его об этом.

Новое начало

В мрачные дни после теракта на ВТЦ, хоть они постепенно становились яснее, «конец истории», тем не менее, не наступил. Мы снова вернулись во времена, казавшиеся современной версией Темных веков, когда нам пришлось многое начинать заново. День 11 сентября 2001 года навсегда отпечатался в сознании американцев. Он и сейчас существует как часть настоящего, в измерении, в котором не столько важен вопрос «когда?», сколько «кто?», «что?» и «почему?».

Говорят, если мы не помним уроков истории, то обречены проживать их заново. Надеюсь, если какая-то часть теракта отпечаталась в памяти общества, это обеспечит нам безопасность на какое-то время. Но, к сожалению, человечество обречено повторять свои ошибки, как бы хорошо люди о них ни помнили. Мы не машины, а всего лишь живые существа, которым свойственно ошибаться. Именно этот урок мы хорошо усвоили во время тех кратковременных и ценных моментов, когда история, как могло показаться, перестала существовать.

Теперь мы можем с грустной уверенностью сказать, что история никогда не закончится, потому что люди будут совершать все те же ошибки снова и снова. Может ли система прогнозирования, такая как моя, вылечить нас от этой болезни? Нет. Ни глобально, ни навечно. Нет никаких шансов. Но она поможет некоторым людям не совершать те же самые ошибки, которые они уже допустили в прошлом. Моя система может стать отличным стартом для дальнейшего развития. Даже если на ее изучении человек остановится, этого будет достаточно, чтобы на какое-то время стать лучшей версией себя. При должном усердии и щепотке удачи у вас есть все шансы надеяться, что лучшие дни вскоре наступят.