Я забыла все на свете - [73]

Чудесное пробуждение.

Утро.

Кроны тонких молодых березок пропускают нежный солнечный свет. Ко мне вернулась полная гармония с окружающим миром, легкие мерно вдыхают и выдыхают, как хорошо смазанная машина. Приятно снова чувствовать себя хозяйкой своего тела. Я мысленно проверяю ушибы на спине и на боках. Как будто порядок, боль прошла. Не знаю, как такое может быть, но, выходит, я выздоровела во сне. В животе громко урчит, это напоминает о более прозаических нуждах. Я умираю с голоду. Подключается обоняние. Справа тянет чем-то вкусным. Поворачиваю голову туда. На плоском камне для меня оставлен хлеб, сыр, сухофрукты, остается только руку протянуть. Сажусь и сразу начинаю есть.

Я не спеша жую инжир и вдруг спохватываюсь: уж больно спокойно, тихо в роще. Вокруг теплой еще золы никого, не считая Сафра, весело сгребающего камни, образовывавшие ночью очаг. Я встаю и подхожу к нему, он беззаботно оборачивается.

– Где остальные?

– Ушли.

– Ты не стал меня будить?

– Не стал. Я сказал остальным: посторожу микилитси.

Мне очень стыдно. Я сразу догадываюсь, почему они ушли без меня, и Сия подтверждает мою догадку из тени под березами: «Тебя не смогли растолкать. Они ушли час назад. После такого отдыха ты, наверное, полна сил, мы в два счета их нагоним».

Я вскакиваю и хватаю свой рюкзак. Это сигнал выступать. Сия права, я полна сил.

– Жоло ждет в надежном месте, это недалеко, – успокаивает меня Сафр, уже ступивший на тропу.

– Что за место?

– Когда мы до него дойдем, половина пути останется позади.

Как мы ни торопимся, все утро мы идем одни, ушедшие раньше остаются недосягаемыми. Упоительно пахнет кедрами, тропа покрыта густым слоем ароматных иголок, но я знаю, что мы не заблудились, потому что часто натыкаемся на знаки, оставленные специально для нас: венок из сухих веток, выложенная из камешков стрелка, переломленная волшебством Жоло ветка…

К полудню выныриваем на лесную опушку. Перед нами луг с густой травой, неподалеку пасутся ленивые козы. Посреди этого океана зелени стоит двухэтажный дом-шале под островерхой крышей. К западу от него бурлит, обтекая круглые валуны, горный поток, превращающийся ниже в равнинную реку.

Настоящий альпийский пейзаж с открытки! Все необходимое налицо. Не сомневаюсь, что на деревянных перилах балконов вырезаны сердечки, а на окнах белеют кружевные занавесочки.

Мы спускаемся по склону и бодро пересекаем луг. Теперь, когда мы на месте, наши шаги дополнительно ускорились. Мы давим на ходу дикую мяту, запах которой щекочет ноздри. Воздух свеж и чист, синее небо прозрачно. При нашем приближении из высокой травы с пронзительными криками вспархивают птицы. Сия забавы ради преследует их, но слишком лениво. В эти мгновения безмятежности, подаренные природой, мы обе совершенно счастливы.

Перед домом мы сбавляем шаг.

Я угадала: перила балконов в сердечках, на окнах кружевные занавески. Так красиво, что даже не верится.

Сафр громко стучит в массивную дверь. Низкий голос приглашает нас войти. Любопытная Сия шмыгает внутрь вместе с нами. Удивительно, но в углу нет Карасу. Странно… Ворон Жоло должен быть где-то здесь.

Мы видим только незнакомца, склонившегося к огню, больше на первом этаже никого нет. У длинного обеденного стола много стульев, но все пусты. Опять странность… Еще не поздно, так где же Жоло, Элифас, Ваишали, Маргуль?

Человек в тяжелом плаще с поднятым капюшоном ворошит в очаге угли. Сафр закрывает дверь, я осведомляюсь, где наши друзья.

– Конечно, конечно. – Незнакомец поворачивается и сбрасывает капюшон. – Все здесь, наверху. Они пленники.

У меня спирает дыхание.

– Скрофа?! – ревет Сафр, удивленный не меньше меня.

Я приглядываюсь к типу в плаще и узнаю маленькие глазки и клыки человека-кабана. Ничего не понимаю! У меня на глазах стая кровососущих тварей порвала ему глотку. Кто же перед нами?

Он задирает голову, показывая нам горло. Я вижу свежие швы, тянущиеся вниз, под плащ.

– Сосана меня заштопал. Я весь новенький: новое сердце, новая кровь. Сосана дал мне поручение: лети с женщинами-птицами, дождись девочку без имени, а потом самого Сосану. Он уже близко, скоро будет здесь.

Сафр с яростным ревом выпрямляется во весь рост и кидается на врага. Но человек-кабан успевает с юркостью змеи выхватить из углей красный камень размером с яйцо и швырнуть его в догрона. Сафр лишь усмехается – снаряд для него, такого великана, ничтожно мал. Но камень вместо того, чтобы отскочить, впивается в его тельняшку и начинает входить в грудь.

Догрон замирает, как вкопанный, и с содроганием смотрит на камень, уже погрузившийся в него на сантиметр. Из раны валит рыжий дым.

Еще секунда – и мой друг грохается навзничь.

– Сафр! – кричу я, подбегая к нему.

– Подарочек для Сафра, – ухмыляется Скрофа. – Привет от Сосаны. Умри, догрон.

Я падаю на колени и пытаюсь вырвать из груди Сафра камень, запустив пальцы в круглую рану.

Она раскалена, я невольно отдергиваю руку. Камень не ухватишь, он горяч, как расплавленный металл.

Из зияющей раны начинает хлестать кровь, густая до черноты.

Меня охватывает ужас, руки и ноги сковывает леденящий холод.

Не хочу терять Сафра!