Я выбираю тебя - [21]

— Что вы, какое место? — Нэнси поморщилась. — Я купила местную газету, но в ней ничего подходящего не было. И вдруг я увидела объявление об отдыхе в кемпинге.

— В кемпинге?!

— На побережье. Там целый парк с бассейнами, велодорожками и всевозможными развлечениями для детишек. Мистер Уэст дал мне денег… Конечно, они помогли бы мне продержаться, пока я не найду другую работу, но… когда еще у меня будет столько наличных?

Наличных?!

— Значит, вы едете отдыхать?

— Всего на неделю. Как только увидела то объявление, сразу вспомнила, что всегда говорила Риа. О том, чтобы половить рыбки.

— Что? А, carpe diem! Лови момент… — Или, как Риа любила говорить, когда вдруг уезжала без предупреждения на рок-концерт, танцы у Стоунхенджа в День солнцестояния: «Лови рыбку, пока можешь, потому что жизнь — штука сложная, непонятно, когда подвернется еще что-нибудь…»

— Вот именно. Я поняла, что она имела в виду. И тоже решила половить рыбки.

— А как же школа? Сейчас ведь не каникулы?

— Договорилась с директрисой, — улыбнулась Нэнси. — Она сказала, что неделя на море для Керри полезнее, чем неделя в душном классе, где полно микробов. Она всю зиму проболела… Я и маму беру, — продолжала Нэнси. — Не знаю, как бы я управилась без нее.

— Здорово… — Салли хотелось и поздравить Нэнси, и отругать ее. Разве можно так сорить деньгами, когда у тебя нет работы? Но ее слова ничего не изменят. — Надеюсь, солнце будет светить всю неделю, и все вы замечательно проведете время.

— Я могу выйти на работу в следующую пятницу. Если, конечно, вы меня возьмете, — Нэнси вдруг встревожилась. — Мне ведь не придется возвращать мистеру Уэсту деньги, если я вернусь в кафе?

— Что он сказал, когда давал вам деньги?

— Что они помогут мне продержаться какое-то время. Он специально сходил в банк.

— Правда? — Салли с трудом удержалась от улыбки. — Какой он добрый!

— Замечательный! И такой заботливый. Совсем не такой, как я ожидала. Правда, многое ушло на путевку, на прическу и на обновки для Керри…

— Конечно, Нэнси, я вас возьму, — ответила Салли. — Нет, вам не придется ничего возвращать мистеру Уэсту. Он… — Так как на счету «Радужной радости» не было денег, он наверняка взял деньги из собственного кармана. А она-то считала его равнодушным… — Он сделал вам подарок.

— Точно?

— Точно. А поскольку теперь вы работаете на меня, начнем с чистого листа. — Она протянула Нэнси банкноту. — Вот, передайте от меня Керри На мороженое.

— Здесь слишком много! — Нэнси покачала головой. — Какая вы добрая!

— Я даю деньги не просто так, а на исследовательскую работу. Передайте Керри, пусть попробует весь ассортимент. Вкусы, добавки, расцветки и все такое. Потом представит отчет… с картинками.

Нэнси рассмеялась.

— И то верно… — Ее улыбка увяла. — А вы-то как, справитесь? Кто будет работать в кафе, пока я отдыхаю?

— Об этом не беспокойтесь, — ответила Салли, обнимая ее. — Отдыхайте, радуйтесь жизни. До пятницы!

Салли уехала не сразу; глядя, как Нэнси обнимает и кружит свою длинноногую дочку, она невольно испытала обиду и горечь потери. «Жизнь — штука сложная. Лови момент…»

Когда она вернулась, Александер производил учет содержимого морозильника. Нечего и говорить, он не удосужился надеть белый халат и колпак, зато стянул волосы в хвост резинкой. Новая прическа только подчеркнула его медальный профиль, благородную линию скул, мощную шею.

— Почему вы не поедете домой и не дадите организму привыкнуть к смене часовых поясов? — раздраженно спросила Салли. — Я вас не обману.

Он выпрямился; голубые глаза посмотрели на нее в упор.

— Что с вами стряслось? Не нашли Нэнси?

— Нет, нашла.

Благодаря Александеру Уэсту и его неожиданной щедрости на нее свалилось кафе-мороженое, в котором некому работать. Нэнси заслужила отдых, но время для него выбрала самое неподходящее.

Салли вымыла руки, надела белый халат, дурацкий колпак и, понимая, что Александер за ней наблюдает, демонстративно натянула на руки тонкие резиновые перчатки. Проверила сироп с грейпфрутовым соком, убедилась, что сахар растворился, и добавила в мороженицу. Потом сорвала фольгу с бутылки шампанского и принялась откручивать проволоку.

Александер захлопнул дверцу морозильника, отложил в сторону блокнот, в котором вел записи, и, подойдя к ней, протянул руку:

— Давайте я.

— Сама справлюсь. — Она продолжала откручивать оплетку.

— Не сомневаюсь, что справитесь, но, если будете продолжать в том же духе, сломаете ноготь.

— А можно не так покровительственно? — буркнула она, не поднимая головы.

— У вас день с самого утра не задался: не хватало еще, чтобы он кончился катастрофой.

Она вскинула голову, собираясь отчитать его, но, увидев, что он широко улыбается, вдруг неожиданно для себя безудержно расхохоталась. Совсем не смешно… хотя… все-таки смешно. И именно этого ей недоставало. Хорошо посмеяться…

— Сломанный ноготь — не катастрофа. Но вы правы. У меня нет времени на маникюрный салон.

— Так-то лучше, — сказал он, отобрал у нее бутылку и откупорил ее практически бесшумно. Раздался лишь едва слышный хлопок. — Не знаю, что вас так расстроило, — он поставил бутылку на рабочий стол, — но от вашего вида сорбет скиснет.