Я возьму твою дочь - [19]

Глаза Виртца светились, и на пару секунд Яне показалось, что они наполнились слезами, что было ей крайне неприятно.

«Это я гений, — подумала она. — У моих ног лежал весь мир, я была на вершине карьеры, пока не появился ребенок. И этот ребенок не имеет ни малейшего понятия, от чего мне пришлось отказаться, он не знает, кем я была и что потеряла. Я была балериной, которая получала приглашения от крупнейших театров Европы, пока мой живот не вырос, а ноги не стали отечными. Я была Жизель, пока не появилась ты, Жизель, поэтому тебе придется научиться быть скромной, дитя мое».

Яна сидела как каменная и молчала.

— Я просто хотел сказать, — смущенно добавил учитель Виртц, который почувствовал, что говорит впустую, — что очень ценю эту девочку.

— Хорошо, — сказала Яна и встала. — Спасибо, что вы мне все это рассказали. Очень любезно с вашей стороны.

Не пожав ему руку на прощание, она вышла из класса.

Когда она пришла домой, Йонатан сидел на кровати, обняв свою Балериночку, и читал ей сказку.

— Тихо, мама, — сказала Жизель вместо приветствия и сделала движение рукой, словно защищаясь от нее, — не мешай нам, как раз начинается самое интересное. — Потом она улыбнулась отцу и прижалась к его руке. — Читай дальше.

Йонатан улыбнулся Яне, но та уже выскочила из детской, громко хлопнув дверью.

— Жизель, — сказал Йонатан, — я только схожу на минутку к маме, поздороваюсь с ней. Хочешь, мама почитает тебе дальше?

— Нет! — закричала Жизель. — Нет, нет, нет, нет! Пожалуйста, останься, папа! Не уходи, читай дальше!

— Я сейчас вернусь. Не беспокойся, я всего на минутку. Я просто хочу поздороваться с мамой.

— Нет! — разбушевалась Жизель. — Сначала дочитай до конца! Пожалуйста! Тут как раз так хорошо бояться! И сейчас ты наконец-то здесь!

Она обхватила отца руками, изо всех сил пытаясь помешать ему встать.

Йонатан сдался и стал читать дальше.

Когда он через полчаса пришел в кухню, то уже по тому, как Яна готовила кофе, увидел, что она взбудоражена до предела.

— Как же это получается, что ты нашел время почитать сказку нашей Балеринке, пока я чуть не умерла на этом скучнейшем до смерти родительском собрании? Я думала, ты будешь занят до полуночи.

— Я тоже так думал, но получилось так, что мы закончили раньше.

— Да что ты говоришь! С чего бы это?

— Кремеру надо было раньше уехать.

Йонатан знал, что этого как раз и не стоило говорить, но было уже поздно.

Яна насмешливо воскликнула:

— Значит, не все такие яйца всмятку, как ты! Если другим нужно уйти, они просто уходят, и на этом заседание заканчивается!

— Да. Наверное, ты права. Наверное, в комиссии действительно есть одно-единственное яйцо всмятку, и это я, — саркастически сказал он.

— Уже две недели ты не бываешь дома по вечерам, Йонатан! Днем, естественно, тоже! И вот что я скажу: это я тут дура, которая готовит еду для Жизель, и если это не спагетти с томатным соусом или не молочный рис, то она орет: «И-и-и, как противно!» — и закрывается в туалете. Если она выскакивает из дому в одной футболке, а я заставляю ее надеть еще и куртку, то она сердится и кричит на меня. Это я веду ее в школу и забираю оттуда. Это я после обеда отвожу ее к подружке, матери которой покупаю цветы, и забираю обратно. Я больше времени провожу в машине, чем дома, но она не благодарит меня, а только злится.

— Да знаю я все это, Яна!

— Дай мне хоть что-то сказать, черт возьми! Я задыхаюсь, Йон, мне нужна какая-то передышка!

Йонатан понимающе кивнул.

— А когда ты вообще был в комнате Жизель?

— Да сегодня вечером, как раз сейчас!

Он нахмурился, словно сомневаясь в ее рассудке.

— Ах да, правильно, только что. Ну и как? Тебе ничего не бросилось в глаза?

— Нет, ничего. Все было о'кей.

— Это потому что я каждый день воюю с ней, чтобы она наводила там порядок! Иначе ее комната будет выглядеть не как комната девочки, а как мастерская свихнувшегося художника, который разбрасывает свои шедевры по кровати и по полу и даже вовлекает в творческий процесс ковер. Скорее можно было бы назвать ее комнату свинарником, Йон. В этом хаосе невозможно нормально жить. Ты себе представить не можешь, как она смотрит на меня, когда я заставляю ее убирать это грязное стойло и делать домашние задания. Она меня ненавидит за это! А еще за то, что я не разрешаю ей смотреть телевизор допоздна и в восемь загоняю в постель.

— Она — маленький гений, Яна, — прошептал Йонатан.

— Да прекрати ты нести чушь! — закричала Яна. — Она — маленький кусок дерьма! Она превращает мою жизнь в ад и обожает своего папочку, который ей никогда ничего не запрещает, потому что его здесь просто нет! — Яна несколько раз хлопнула ладонью по столу. — Тебя нет! А я получаюсь дурой, тупой коровой, которая должна решать все проблемы. Я теряю дочь, Йон! Жизель меня больше не любит. Я смотрю ей в глаза, и становится ясно, что у нее только одно желание — как можно быстрее избавиться от меня: пусть она убирается вон, та, которая все запрещает! А ты раз в две недели заглядываешь к ней, читаешь вслух сказочку — и ты ее самое любимое существо! У нее злая мама и милый папа. Вот что засело в этой башке!

— Ты преувеличиваешь, — только и смог ответить Йонатан.