Я вернусь - [44]

Шрифт
Интервал

Ловкими уверенными движениями она подхватывала огромные чаны, в которые Валера кидал очищенную картошку, и тащила их к невероятных размеров плите. Туда же Рози понесла уже нашинкованный лук, кто-то положил на рабочую поверхность очищенную и порезанную морковку, крупы и специи, названия которых Валера даже не знал. И началось священнодействие.

– Что она готовит? – почему-то шепотом поинтересовался Валера, чувствуя благоговейный трепет перед женщиной, напомнившей ему богиню Кали. Та двигалась по кухне с такой скоростью и изяществом, что он даже не успевал отследить ее движения.

– Суп и рагу, – шепнула ему в ответ Рози и начала снимать белую одежду. – Переодевайся, пойдем на раздачу!

– На раздачу? – опешил Валера, и хорошее настроение, окатившее его теплой волной на кухне, моментально улетучилось. Он будет кормить бомжей?

– Да, а что тебя так удивляет? Сейчас Элисон приготовит еду, и мы будем ее раздавать всем желающим. Послушай, – Рози вдруг резко остановилась и повернулась к Валере, пытаясь поймать его взгляд. Ей это удалось со второй попытки, и Валера затаил дыхание – ее глаза были цвета неба с картин старых голландских мастеров, которыми мама травила его в детстве. – Это нужно попробовать хотя бы раз. Обещаю, если тебе не понравится, я больше не буду брать тебя с собой.

Вместо ответа Валера кивнул и вместе с Рози направился в большой зал, который за последний час набился почти битком. Запах стал еще более отвратительным.

В конце зала Валера заметил душевые, в которые заходили некоторые вновь прибывшие. Они брали с полочки рядом одноразовые щетки, мыло и полотенца и скрывались за хлопающей дверью. Почему бы им всем не вымыться перед тем, как приниматься за обед?

– Что это за место? – стараясь не дышать, процедил Валера, присоединяясь к Рози за стойкой.

– Это кризисный центр, сюда можно прийти и остаться здесь жить, но мало кто живет здесь постоянно, в основном они приходят, чтобы помыться, поесть горячей еды и снова уйти.

– Почему они не остаются? – искренне удивился Валера, глядя на горы чистой посуды и огромные дымящиеся кастрюли, которые помощники начали выносить из кухни огромной женщины.

Возле стойки уже стояли два человека в ожидании порции теплой еды – мужчина и женщина. Оба выглядели ужасно, но, кажется, были вполне довольны собой и жизнью – обменивались шутками, как старые знакомые. К ним присоединился третий мужчина, и троица заговорила одновременно, перебивая друг друга.

Единственный знакомый Валере бомж был их соседом – вернулся из тюрьмы и обнаружил, что его квартиру продали и жить ему негде. Он поселился в палатке во дворе, сердобольная мать на пару с соседкой таскали ему еду до холодов, а вскоре он переехал в квартиру той самой соседки, которая, приглядевшись, решила сделать из него приличного человека. И, надо сказать, преуспела. Мужчина был обогрет, отмыт, подстрижен и даже пристроен на работу охранником в магазин. И хотя соседка была красоты сомнительной и обладала скандальным характером, для бомжа она была гораздо привлекательнее жизни на улице. Кто вообще может захотеть жить там добровольно?

– Я не знаю, – пожала плечами Рози, – возможно, некоторые не совсем здоровы, кому-то просто нравится такой кочевой образ жизни. Я не лезу им в душу, я просто делаю что-то, чтобы им помочь.

Валере было тяжело понять такой подход. Он бы с удовольствием отправил большую часть посетителей в вытрезвитель и на принудительную помывку, а уже после этого вправил бы мозги. Людям нужно давать удочку, а не рыбу. Рыба их только раз накормит, а удочка поможет жить дальше. Но спорить с Рози не стал, не захотел лишний раз подчеркивать разницу менталитетов.

Еда была готова, первые тарелки наполнились вкусно пахнущим супом и ароматным рагу. Рози протянула порцию мужчине, стоявшему первым в очереди.

– Ты сокровище, Рози, благослови тебя Господь.

– Спасибо, Стивен, надеюсь, тебе понравится обед. Энни, как дела? – обратилась она к женщине, болтавшей до этого с мужчиной.

Для каждого из многочисленных посетителей центра у Рози находилось доброе слово. А люди все прибывали и прибывали, и она не успевала раздавать еду. Валера пришел ей на помощь – он наполнял тарелки и протягивал их Рози, а та уже передавала их страждущим. Люди начали толпиться и даже немного толкаться, Рози катастрофически не успевала, и Валере не оставалось ничего другого, как начать самому раздавать еду.

– Никогда не видел тебя здесь, молодой человек, ты выглядишь как хороший парень, благослови тебя Бог, – обратился к нему пожилой мужчина с давно не стриженными волосами и черными ногтями. Валера думал, что его затошнит от одного взгляда на немытое тело, но, на удивление, слова мужчины пересилили впечатление от него. Валера улыбнулся в ответ:

– Спасибо.

За мужчиной последовала женщина, тоже отыскавшая пару добрых слов для Валеры, и вскоре он чувствовал себя, как и на огромной кухне – небольшим винтиком машины доброты. Это было приятное чувство, и ему неожиданно захотелось сказать что-то хорошее этим людям.

– Приятного аппетита, – стал он добавлять каждый раз, когда протягивал тарелку с едой и пододвигал поближе поднос с хлебом.


Еще от автора Александра Васильевна Миронова
Восставшая из пепла

Десять лет назад в страшном пожаре Лиля потеряла новорожденную дочь. В заключении спасательных служб было сказано, что обнаружить ничего не удалось, но Лиля своими глазами видела, кинувшись к детской, когда пожар только занимался, что кроватка была пуста. Кто-то украл ее дочь! И ни увещевания любимого мужа, ни диагнозы психиатров не смогут ее в этом переубедить. Даже если придется вступить в схватку со всем миром, Лиля свою девочку найдет.


Птице Феникс нужна неделя

София — известный по всему миру автор бестселлеров, однако она уже давно не чувствует радости от успеха и с каждым днем все глубже погружается в трясину депрессии. Ее брак разваливается, муж ей изменяет и дорожит только собственной карьерой. Однажды София решает все бросить и просто улететь — не важно куда, ведь это ее последний шанс на спасение. А судьба тем временем тасует свою колоду, выверяя каждую из случайностей так, чтобы она полностью изменила жизнь двух доведенных до отчаяния людей.


День, когда пропала Вероника

Счастье Дины украла лучшая подруга Вероника. Она вышла замуж за ее жениха, родила ему двоих прелестных детей и переехала в дом, который Дина уже называла своим. Дина же погрузилась в пучину депрессии, потеряла работу и проводит дни в слежке за Вероникой. Когда та бесследно пропадает, подозрение сразу же падает на Дину. Чтобы избежать несправедливого наказания, она решает разыскать бывшую подругу и вскоре понимает, что жизнь Вероники вовсе не была столь радужной, как казалось. Разматывая клубок чужих тайн, Дина попытается вернуть и собственную жизнь.


Виринея, ты вернулась?

Вере завидовали – красавец-муж, богатый дом, благополучная с виду семья. Но никто не знал, какие проблемы скрываются за красивым фасадом. И однажды женщина, прихватив с собой дочь, сбежала от проигравшего ее в карты мужа, чтобы вернуться в те места, где прошла ее юность, взглянуть в глаза своему прошлому и встретиться со старой, но не отгоревшей за все эти годы любовью.


И дам вам сердце новое

У Жени была ясная цель — выйти за богатого мужчину и жить в достатке и радости, не обременяя себя ничем, кроме заботы о собственной внешности. Но однажды в дверь ее позвонил мальчик, назвавшийся Жениным сыном. И появление этого ребенка, страдающего тяжелым пороком сердца, изменило всю жизнь молодой женщины.


Подарки госпожи Метелицы

В аэропорту Франкфурта пожилой женщине становится плохо. Свидетельницами происшествия оказываются две сестры – успешная Диана и невезучая Лида. Но Диана, боясь опоздать на рейс, убегает, а Лида остается помочь. Спустя какое-то время обеим сестрам приходят посылки. Незнакомка решила наградить их «по справедливости» за те поступки, которые они совершили, и вскоре жизнь обеих сестер непредсказуемо меняется.


Рекомендуем почитать
Возвращение

Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.


Тельце

Творится мир, что-то двигается. «Тельце» – это мистический бытовой гиперреализм, возможность взглянуть на свою жизнь через извращенный болью и любопытством взгляд. Но разве не прекрасно было бы иногда увидеть молодых, сильных, да пусть даже и больных людей, которые сами берут судьбу в свои руки – и пусть дальше выйдет так, как они сделают. Содержит нецензурную брань.


Упадальщики. Отторжение

Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.


Индивидуум-ство

Книга – крик. Книга – пощёчина. Книга – камень, разбивающий розовые очки, ударяющий по больному месту: «Открой глаза и признай себя маленькой деталью механического города. Взгляни на тех, кто проживает во дне офисного сурка. Прочувствуй страх и сомнения, сковывающие крепкими цепями. Попробуй дать честный ответ самому себе: какую роль ты играешь в этом непробиваемом мире?» Содержит нецензурную брань.


Голубой лёд Хальмер-То, или Рыжий волк

К Пашке Стрельнову повадился за добычей волк, по всему видать — щенок его дворовой собаки-полуволчицы. Пришлось выходить на охоту за ним…


Княгиня Гришка. Особенности национального застолья

Автобиографическую эпопею мастера нон-фикшн Александра Гениса (“Обратный адрес”, “Камасутра книжника”, “Картинки с выставки”, “Гость”) продолжает том кулинарной прозы. Один из основателей этого жанра пишет о еде с той же страстью, юмором и любовью, что о странах, книгах и людях. “Конечно, русское застолье предпочитает то, что льется, но не ограничивается им. Невиданный репертуар закусок и неслыханный запас супов делает кухню России не беднее ее словесности. Беда в том, что обе плохо переводятся. Чаще всего у иностранцев получается «Княгиня Гришка» – так Ильф и Петров прозвали голливудские фильмы из русской истории” (Александр Генис).


Перекресток Старого профессора

Мона, кажется, родилась с серебряной ложкой во рту. Отец ее боготворит, денег всегда более чем достаточно, а потому все, что ей требуется от жизни, – это острые ощущения. Наркотики – пожалуйста, секс в кабинке супермаркета – да с удовольствием! Но однажды Мону похищают, и она оказывается в очень странном месте, называемом Перекрестком Старого профессора, более всего похожим на психиатрическую клинику или тюрьму строгого режима. Возможно ли вообще выжить в подобных условиях той, кто привыкла, чтобы ее малейшие прихоти немедленно исполнялись?..


Танго смертельной любви

Эльза любит рисковать и без колебаний идет к намеченной цели. Ей нужно устроить побег для сидящего в тюрьме возлюбленного — и она не сдастся. Даже если сам возлюбленный проявит слабину, Эльза не позволит ему повернуть назад. Ее любовь похожа на страстный и красивый танец, правда, нередко его финалом оказывается смерть.


Я оставлю свет включенным

Выдавая себя за погибшую сестру, Глафира с четырьмя племянниками скрывается в деревне, где беглецов вряд ли смогут найти. Ей удается создать идеальную семью и дом, полный любви и гармонии. Но тайны прошлого и завистники могут разрушить всё. А тут ещё двое мужчин добиваются любви девушки, и выбрать между ними будет непросто.